Сокровища Тантала

Период отдыха только что закончился. За золотыми частоколами была слышна суета просыпающегося дома. Зеленых человечков, которые стояли на страже во время периода отдыха, собирались сменить с вахты охранники периода бодрствования. Послышалась многословная болтовня с приветствиями и обрывками сплетен.

Хендрига сообщил стражнику у ворот, что желает видеть Мадгу, вождя. Пока стражник передавал сообщение внутри, полукровка стоял, нетерпеливо разглядывая сияющую золотую калитку, словно с трудом сдерживал нетерпение преподнести свое сокровище. Мы услышали шаркающие шаги возвращающегося охранника и услышали, как он возится с запором внутри.

В этот момент раздался щелчок обрыва цепи в сети проводов телефоноскопа под панелью управления, и экран погас.

– Проклятие этому предохранителю, – пробормотал Флекнер, открывая коробку предохранителей, вынимая расплавленный металл и вставляя новый с быстрой и точностью своих натренированных пальцев. – Эта дополнительная батарея генераторов немного перегружает эту штуку.

Он произвел несколько быстрых регулировок среди ошеломляющей массы катушек и переключателей.

– Вот, так-то лучше, – объявил он. – Теперь я добавлю немного больше энергии в луч.

Я с тревогой следил за часами, пока это происходило. Чуть меньше трех минут прошло между отключением изображения на экране и моментом, когда оно вспыхнуло снова, когда Флекнер включил питание своего отремонтированного прибора.

Мы уставились на него в замешательстве. Сначала казалось, что луч, должно быть, сместился и дал нам совершенно другой взгляд.

Но при ближайшем рассмотрении обнаружились те же очертания нависающего обрыва и дома в его глубокой расщелине. Жилище было той же формы и размера. Река пересекала его по той же широкой дуге. Из ворот открывался тот же вид на долину.

Однако ворота, которые три минуты назад были в идеальном состоянии, теперь висели полуоткрытыми на одной петле. С защелки свисал обрывок цепи. Золотые ограды, когда мы видели их в последний раз, блестели от частой полировки зелеными рабами. Теперь они были тусклыми и потрепанными, как от долгой запущенности и отсутствия ухода.

Проезжая часть перед домом, которая содержалась в идеальном состоянии, покрылась большими трещинами и потертыми промежутками. То, что несколько минут назад было аккуратными лужайками между дорогой и частоколом, заросло сорняками. Между частоколом и домом, где раньше был коротко подстриженный кустарник, росли большие деревья.

И крепкие, смеющиеся молодые стражники, которые минуту назад стояли перед частоколом, около дюжины сильных парней, – все исчезли. На их месте на валуне у ворот сидел грязный, удрученный старик, больше похожий на нищего, чем на охранника.

Что бы это могло значить? Это не могло быть одно и то же место. Наши лучи, должно быть, были отклонились из-за перегоревшего предохранителя. Я предположил, что это, должно быть, еще одна близлежащая пещера, в которой раньше обитала процветающая раса. Возможно, сам Мадга когда-то жил там и построил этот дом, а позже по какой-то причине переехал в другую поразительно похожую долину и повторил постройки в ней. Это не шло бы вразрез с другими поступками этого странного человека. Я озвучил эти теории Флекнеру.

– Может быть, – согласился он. – Я и сам думал о чем-то в этом роде. Мы скоро узнаем.

Он начал шарить лучами и искать другую пещеру, когда мы услышали голоса внутри большого дома, высокие, сердитые голоса, говорящие на теперь уже знакомом языке пещеры.

Флекнер направил наши лучи через открытые ворота мимо запущенного сада в дом. Его последнее дополнение к мощности генератора позволило им снова проникать сквозь поверхности.

В главном зале три человека были вовлечены в жаркую перепалку. В каждом из них было что-то странно знакомое и в то же время странно непохожее. Там была женщина средних лет, высокая, все еще стройная и со светлой кожей. Черты ее лица были поразительно похожи на черты Оланды, дочери вождя. Действительно, она вполне могла быть матерью девочки. Но выражение лица было жестким, холодным и раздражительным.

Старый, хорошо сохранившийся мужчина рядом с ней был еще больше похож на Мадгу, отца Оланды, чем женщина на его дочь. У него была та же прямая фигура, высокомерная осанка и лукавое, алчное выражение лица. Черты лица казались почти точной копией Мадги, за исключением более выраженных возрастных морщин. Единственная разница между ними заключалась в цвете их распущенных волос и бород. У Мадги был ржаво-золотой, а этот человек – белоснежен.

А третий участник был поразительно похож на Хендригу, полукровку, за исключением того, что он был старше и в его волосах появились седые пряди.

Первые слова женщины поразили и сбили нас с толку еще больше, чем то, что мы уже видели.

– Ты обращаешься с нами как с детьми, отец мой! – пожаловалась она, глядя на пожилого мужчину с горящими глазами. – Они называют меня Оландой, дочерью Мадги, вождя Долины. Я больше похожа на рабыню Мадги. Вот уже двадцать лет я не видела ни кусочка сокровища, с тех пор как это существо купило меня у тебя.