Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны

– Правда! До свидания в Панаме!

– Да, в Панаме.

– И пришли ко мне Хосе. Ты совсем завладел им, а мне он крайне необходим.

– Пришлю, завистник. Без него ты теперь как без рук, черт возьми!

– Он славный товарищ. Итак, желаю успеха!

– Прощай!

Флибустьеры еще раз пожали друг другу руки и расстались.

На другое утро, сдав командование фортом Олоне, сильно опечаленному тем, что остается один, Лоран сел на лошадь и уехал на асиенду дель-Райо в сопровождении нескольких товарищей из тех немногих, кто не был убит или ранен.

Как капитан прибыл на асиенду около часа спустя после отъезда дона Хесуса и как его там встретили, мы уже имели удовольствие рассказать читателю.

Первое, что сделал Лоран, когда вошел в свою комнату, – переоделся с ног до головы.

Будучи флибустьером, Лоран, однако, оставался дворянином до мозга костей и придавал своей одежде весьма серьезное значение. На дуэль ли он шел, на любовное ли свидание или на сражение, иначе как в бриллиантах, кружевах, шелках и бархате он не появлялся там, куда призывали его удовольствие, долг или прихоть.

Мажордом пришел в обычное для ужина время, но, вместо того чтобы, как всегда, пойти впереди гостя, он почтительно поклонился и молча ждал.

– Я вижу, вы хотите сказать мне что-то, ньо Гальего? – спросил Лоран.

– Так точно, ваше сиятельство, – ответил мажордом с очередным поклоном. – Сеньориты чрезвычайно измучены и не в силах спуститься в столовую. Они приказали подать им ужин на их половине.

– Не больны ли они? – с живостью вскричал молодой человек.

– Нет, ваше сиятельство, это только последствие всего, что случилось сегодня… Молоденькие особы, известное дело, очень хрупки.

Лоран улыбнулся этой сентиментальной фразе дворецкого, но не сказал ни слова, и тот продолжал:

– Преподобный отец Санчес просит ваше сиятельство избавить его от скуки вкушать трапезу в одиночестве и удостоить чести отужинать с ним в его комнате.

– С удовольствием. А мои люди, любезный ньо Гальего, где же они будут ужинать?

– Со мной, ваше сиятельство, – величественно ответил мажордом, – и от этого их трапеза не станет хуже, смею вас уверить.

– Я убежден в этом, ньо Гальего, – улыбаясь, сказал Лоран. – Потрудитесь же проводить меня к капеллану.

– Всегда к услугам вашего сиятельства, – ответил мажордом с почтительным поклоном.

Он пошел впереди молодого человека и довел его до самой комнаты отца Санчеса. Там он оставил молодого человека, предварительно провозгласив о его приходе.

– Надеюсь, вы извините меня, любезный граф, что я обеспокоил вас, – ласково сказал капеллан, идя навстречу Лорану.

– Это не беспокойство, а удовольствие! Я рад нашему свиданию с глазу на глаз, – ответил молодой человек, пожимая протянутую ему руку.

– Старики – эгоисты, как вам известно, граф. Я люблю вас, вот мне и захотелось побеседовать с вами откровенно.

– Вы меня крайне обязываете, отец Санчес.

– В сторону церемонии. Садитесь, граф… Увы! Отчего нельзя нам воскресить один из тех уютных ужинов в замке Торменар, когда…

– Умоляю вас, отец Санчес, – перебил молодой человек с волнением, – не пробуждайте во мне этих милых и грустных воспоминаний, моя рана все еще не зажила и кровоточит, как в самый первый день.

Старые друзья, а именно таковыми и были эти двое, сели друг против друга и принялись за ужин, беседуя в присутствии лакея, который прислуживал им, о посторонних предметах. Однако, когда был подан десерт и слуга удалился, разговор резко перешел на другое и принял серьезный характер.

Отец Санчес встал, порылся в ящике и вернулся к столу, положив перед прибором Лорана несколько сигар.

– Вы ведь знаете, граф, – с улыбкой сказал монах, – что здесь вы у себя. Итак, не стесняйтесь. Вот отличные сигары, угощайтесь. Сам я не курю, но запах табака даже приятен… А вот ликеры, выбирайте по вкусу.

Отец Санчес придвинул к себе кофейник.

– Я нарочно сварил для вас кофе, который, надеюсь, заслужит вашего одобрения, – сказал он. – И я выпью с вами за компанию.

– Вы, кажется, принялись за старое, отец Санчес, – опять балуете меня.

– Так отрадно баловать того, кого любишь, – тихо проговорил монах.

– Разумеется, – рассмеялся молодой человек, выбирая сигару, – и я даже подозреваю вас в намерении подкупить меня.

– Тсс, – с улыбкой заметил отец Санчес, – не говорите так, пожалуйста. Но вы угодили в точку.

– Неужели?! Стыдно вам, духовному лицу, строить козни!

– Что делать, граф! Каждый действует как может.

– Вы должны знать, что со мной вам нечего прибегать к хитростям. Скажите откровенно, чего вы хотите, и, если есть возможность, это будет исполнено.

– Дело не простое, предупреждаю вас, граф.

– И все-таки говорите.

– Так вот… Уже пятнадцать лет я живу здесь и привязался всей душой к бедным пеонам, прикрепленным к асиенде. Они подлинные страдальцы! Мне хотелось бы остаться среди них, чтобы охранять их от возможного насилия и покровительствовать им, когда придут ваши товарищи.

– Только-то, – сказал капитан, усмехнувшись.

– Разве этого мало?