Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны

Наконец дочери ньо Сантьяго подросли настолько, что могли сопровождать отца. Но порой они самовольно, точно дикие лани, бегали по горам вместе со своими молочными братьями одних с ними лет. Теперь невидимые покровители только усилили свою бдительность, и никогда молодым девушкам не приходилось раскаиваться в своей беспечности.

Когда в воскресенье маленькая колония из долины отправлялась к обедне в деревушку на склоне горы, домик с отворенными окнами и отпертыми дверями стерегли одни собаки. Незащищенность защищала жилище отшельника лучше, чем любой гарнизон.

Если случайно мимо проходил бандит, голодный или испытывающий жажду, он входил в дом, чтобы перекусить и выпить стакан вина, после чего продолжал путь, прибрав за собой и приласкав собак, которые, виляя хвостом, провожали его до садовой калитки.

Вот таким был или, по крайней мере, казался окружающим человек, которого читатель теперь знает как владельца деревянного домика.

Наш правдивый рассказ начинается спустя шестнадцать тихих и безмятежных лет с той поры, когда ньо Сантьяго появился в долине.

Покончив с завтраком, ньо Сантьяго скрутил сигаретку, но вместо того, чтобы пойти наверх в свою комнату для полуденного отдыха, как делал обыкновенно, он снова надел снятые сапоги, вскинул на плечо ружье и свистнул собак.

– Ты уходишь, Луис? – спросила жена.

Она так и не смогла привыкнуть называть его другим именем.

– Да, – ответил он, – я видел следы кабана, и мне хотелось бы отыскать то место, где он залег. Это старый кабан, которого, вероятно, спугнули наши горные соседи. Он, должно быть, укрылся неподалеку.

– Лучше бы тебе остаться, – посмотри, небо заволакивает тучами. Верно, собирается гроза. Ты знаешь, как она страшна в горах.

– О! Раньше вечера она не разразится, а я вернусь часа через два, самое позднее – через три.

– Говорил ли вам, папа, отец Санчес, – спросила Христиана, – что король уже несколько дней как прибыл в Толедо?

– Говорил, крошка. Да нам-то какое дело?

– И правда. Но Хуанито уверял, будто слышал сегодня утром звук охотничьего рога в горах.

– Он не ошибся, крошка. Я тоже слышал его.

– Ах! – вскричала донья Долорес. – Уж не двор ли выехал на охоту? Упаси нас Господь! Вдруг сюда случайно забредет сбившийся с пути охотник!

– Да нам-то что до этого, моя дорогая? Разве мы здесь не дома?

– Разумеется, но…

– Забудь свои страхи, жена. Мы здесь в большей безопасности, чем в севильском Алькасаре[17], к тому же я не думаю, чтобы сегодня охотился двор, мы, вероятно, слышали звуки рога наших соседей. Они смелые охотники, как тебе известно. Нет дичи, на которую они бы не пошли, – заключил он, смеясь. – Ну, до свидания!

– Не запаздывай, Луис, умоляю тебя! Сама не знаю, отчего мне сегодня так тяжело расставаться с тобой. Пока ты не вернешься, я буду в смертельной тоске.

– Обещаю тебе, если не случится чего-нибудь совершенно непредвиденного, вернуться до захода солнца. А то и раньше, потому что в воздухе действительно пахнет грозой.

Он обнял жену и детей, свистнул собак, вышел из дома и быстро направился в сторону гор.

Как известно, охотники самые забывчивые люди на свете: стоит им напасть на след дичи, и они уже ни о чем больше не вспоминают.

Часы проходили. Разыскивая следы зверя, отшельник ни разу не подумал о том, что пора возвращаться домой.

Он неоднократно слышал звук охотничьего рога, но не обращал на это внимания. Он думал только о кабане и досадовал, что никак не может найти его.

Давно уже зашло солнце, стало смеркаться, и с приближением ночи над горами нависла гроза.

Уже несколько раз яркая молния пробегала по небу, глухо рокотал гром, и наконец пошел дождь: мелкий, частый и необычайно сильный. Совсем стемнело.

Тут отшельник вспомнил, что обещал жене вернуться до захода солнца. Хотя и с опозданием, он, однако, поспешил исполнить данное слово.

Он так хорошо знал местность, что, несмотря на темноту, не боялся сбиться с пути.

Итак, он шел настолько быстро, насколько допускала горная тропинка, когда его собаки вдруг громко залаяли и невдалеке послышался звон оружия.

Не долго думая, он пустил собак с поводка и бегом кинулся за ними.

Вскоре он оказался на узкой прогалине, на которой всадник, прячась за убитую лошадь, отчаянно оборонялся против шести разбойников, напавших на него.

Насколько мог заметить отшельник при свете молнии, всадник, одетый в черный бархат, был благородным молодым человеком, бледным и худощавым, наружность которого, правда немного бесцветная, хранила отпечаток невыразимого изящества и величия.

– Эй вы, молодцы! – крикнул отшельник, обнажив свой охотничий нож и одним прыжком оказавшись по правую сторону всадника. – В какую же мы тут играем игру?

– Ньо Сантьяго! – вскричали нападающие, узнав голос, и отступили на шаг.

Всадник воспользовался минутой, чтобы перевести дух.

– Однако, приятель, – смеясь, воскликнул кто-то из разбойников, – хороший охотник не кидается на помощь зверю, когда тот загнан и осталось только положить его на месте. Дайте нам кончить свое дело! Мы вмиг управимся.