Солдаты погибшей империи

Через неполный час Влад, чисто вымытый, с обработанными корабельным хирургом ранами, к счастью, поверхностными, одетый в чистую матросскую робу, сидел за ломящимся от снеди столом в тесном, но притом достаточно удобном капитанском салоне речного монитора «Байкал». И, несмотря на все еще не самое лучшее самочувствие, оруженосец воздавал должное искусству кока. Во-первых, проголодался. А во-вторых, как говорил наставник, самое правильное питание – это есть в гостях. Компанию ему составляли также не обходящие стороной кулинарные изыски командир, Матвей Семенович Пирогов, и его старший офицер, Михаил Михайлович Шкет. Тот самый, что проводил на палубе корабля импровизированное дознание. И если последний был, в общем-то, достаточно обычным, ничем не выделяющимся внешне человеком, то Пирогов выглядел очень колоритно.

Будучи на голову ниже Влада, он являлся обладателем среднего роста, но со стороны казался едва ли не карликом. А все потому, что плечи его имели ширину неимоверную, почти вдвое превосходя норму. Силища в человеке ощущалась неимоверная. Вряд ли такое телосложение могло обойтись без мутации, но капитана это абсолютно не волновало. Его подчиненных, кстати, тоже, равно как и Влада – за свою жизнь оруженосцу приходилось видеть мутантов более человечных, чем люди, и людей более злобных, чем самый уродливый мутант. И злых людей, что характерно, больше. Так что капитан с его мускулатурой и седой, ухоженной бородой на фоне очень многих мог показаться добрым дедушкой. Впечатление меняли разве что пронзительно-голубые, с мелкими коричневыми точками глаза, точнее, взгляд. Спокойный, уверенный взгляд человека, привыкшего не только отдавать приказы, но и нести за них ответственность. Человека с таким взглядом одинаково легко можно представить как в кресле у камина, так и на мостике пиратского корабля. Или просто боевого, как сейчас.

Монитор принадлежал «Адептам Севера» – организации, стоящей в негласной табели о рангах чуть ниже Ордена. Не потому, что не могла подняться наверх, а просто не желающей это делать. Когда-то давно, сразу после Огненной войны, на севере оказалась небольшая область, включающая полдюжины некрупных городов, которые война мало затронула. То ли противоракетная оборона там сработала качественно, то ли они просто мало интересовали агрессора, но местность площадью со среднюю европейскую страну сохранилась практически нетронутой.

Там были запасы нефти и оборудование для ее переработки. Имелись и другие ресурсы, разработка которых до войны считалась нерентабельной, а сейчас вдруг пришедшиеся ко двору. А самое главное, сохранилась кое-какая промышленность. Причем оборудование, считавшееся безнадежно устаревшим, стало внезапно куда полезнее современного – станки высокого класса быстро изнашивались, выходили из строя, и отремонтировать их было сложно, очень часто невозможно. Как тогда говорили, общемировой тренд.

Стремительная техническая деградация отбросила человеческую цивилизацию в прошлое лет на сто. И на этом фоне устаревшее, но простое, надежное, ремонтопригодное оборудование когда законсервированных, а когда и просто заброшенных заводов было очень кстати. Правда, тем, кто работал на них, пришлось срочно переучиваться, ибо сотня программистов не заменят одного токаря, но «Адепты Севера», как стали называть себя жители тех мест, справились.

Проблема у них была в другом. И до войны Север не тянул на места обетованные, земледелие в тех местах было занятием не столько убыточным, сколь рискованным. А после того, как рукотворный катаклизм основательно тряхнул планету и погода окончательно стала непредсказуемой, жители тех мест полтора десятилетия балансировали на грани выживания.

Спасли тайга и многочисленные, все еще богатые рыбой северные реки. А потом и климат смягчился, и люди приспособились. Но с тех пор «Адепты Севера» превратились в очень закрытую общность, неохотно идущую на контакт с соседями. Они были одной из самых технически развитых организаций, в чем-то превосходя и Орден, и Церковь, имели мощную, хорошо вооруженную армию, активно торговали и вроде бы не имели ничего против соседей, но… Принимая чужаков, они не допускали, чтобы те могли поселиться у них надолго, стать своими. Имелись, конечно, исключения, но редкие и всегда только через вступление в семью местных. Сами же они, даже отправившись по каким-то делам в иные места, практически всегда возвращались на родину предков. Бывало, умирали, но чтоб они остались на чужбине по доброй воле – об этом Влад не слышал.

Тем не менее настороженно относясь к Церкви, «Адепты Севера» с ней не враждовали. Не допускали на свою территорию – и все. Нельзя сказать, что иерархи крупнейшей организации континента были довольны, однако не стремились доводить ситуацию до конфронтации. А с Орденом северяне и вовсе имели какое-то подобие союзных отношений, которое весьма ценилось обеими сторонами.