Солнечная ртуть

Лира, по обыкновению озвучившая свои дурные мысли, сначала подумала о другом. Неловкость была вопиющей, но всё-таки Агата сумела, не меняясь в лице, объяснить, что идёт в чисто поле не по нужде. А когда остальные поняли, что она затеяла, то даже у Лиры глаза полезли на лоб.

— Я тоже хочу! Можно мне посмотреть?

— Принцесса с сомнением глянула на подругу и её опекунов, которые в компанию не набивались, но наверняка тоже были не против увидеть вблизи дракона. Но Эрид такие смотрины не оценит, и в любом случае не будет учтив. Скорее всего наорёт на Агату и до смерти напугает остальных. И ей станет неловко вдвойне.

— Чтобы торитт призвала своего оборотня, она должна сконцентрироваться. Для этого необходимо одиночество, иначе может не получиться.

Лира сразу приуныла, но делать было нечего. Вообще-то акробатка видела Эрида в лазарете, но тогда он пришёл ногами, как обычный человек. И хотя даже в таком состоянии он неизменно вызывал у всех болезненное любопытство, фурор производили всё-таки крылья и чешуя.

— Только на пару слов. Мы не задержим вас надолго.

— Лучше пообещай, что он не сожжёт мою кибитку, а заодно и всех нас своим адским пламенем.

Агата рассеянно махнула рукой. Наследница уже продиралась через заросли пшеницы подальше, к видневшемуся впереди клочку земли, украшенной снопами.

— Эрид не выдыхает огонь. Он убивает током.

Девочка уже не видела обалдевших взглядов, но догадывалась о них. Пространство, к которому она пробралась, было не особо большим, но послужить для посадки дракона могло. Снопы, конечно, пострадают, как и ближайшие колосья пшеничного моря, но это лучше, чем призывать его прямиком в заросли. А на большой дороге — великая она там или нет — есть риск, что какого-нибудь случайного путника хватит для начала приступ сердца, а затем — жгучее желание рассказать каждому встречному о том, что он здесь увидал.

Сказав, что долго не задержит своих спутников, Агата подозревала, что врёт. Прежде ей не приходилось призывать ментально дракона. Змей прилетал сам — либо потому что хотел, либо потому что обещал. В качестве исключения Эрид появился в замке, когда принцесса чуть не разбилась насмерть. Он сам это почувствовал, как и положено в их случае: боль одного перескакивает на другого как блоха. Чем она сильнее, тем больше блох. А сейчас самочувствие Агаты было вполне удовлетворительным, как и настроение. Её дракон летает чёрти где, и не подозревает о том, что случилось. К большому сожалению девочки, не поставить его в известность попросту невозможно. Так пусть лучше уж узнает сейчас, чем потом и от других.

У некоторых торитт ментальная связь с оборотнями была сильной от природы, но большинству приходилось её развивать и натаскивать. Лучшую подготовку получали наследные принцессы: в возрасте четырнадцати лет их выдёргивали из роскоши дворца и отправляли в цитадель на Чёрных островах. Туда могли проникать только избранные, ну или самые наглые. В этом месте бритые на лысо отшельники-чародеи открывали будущим королевам секреты неограниченного контроля над драконами. В первую очередь над своими, но и остальные чудовища попадали под власть правительниц Астор. Говорили, отшельники ведают не только тайной контроля, но и секретом отречения: связь между оборотнем и торитт якобы можно разорвана при их взаимном согласии. Но никто и никогда этого не проверял, не было таких дураков. Зачем отказываться от обладания огромной силой? И сами оборотни едва ли могли желать подобного. Проклятие приковало их к определённым людям, сделало зависимыми.

До обучения наследницы имели полное право никак не использовать власть над чудовищами. Занятий и забот и так хватало. Их братья и сёстры, в зависимости от умений, иногда призывали своих змеев, либо общались с ними, как и все простые смертные — при помощи слов. Нердал являлся на зов королевы с тех пор, как ей исполнилось шесть. А вот Агата решила применить эту способность впервые, и боялась, что ничего не получится.

Она закрыла глаза, чтобы очистить разум от посторонних мыслей. Когда их количество сократилось практически до нуля, что-то защекотало ногу. Новая порция раздумий замаячила в голове, как белый флаг над окопом. Нервное и мягкое перекатилось по туфле девочки, и флажок стал рьяно развиваться из стороны в сторону. Это никуда не годилось. Агата открыла глаза и обнаружила мышь-полёвку у себя под ногами. Зверок флегматично разглядывал пшеничные стены и наплевательски относился к соседству с самой наследной принцессой. Мышь дёрнула носом над брошенным колоском и убежала в гущу стебельков, ни разу не оглянувшись. Агата решила больше не закрывать глаза. Она так же, как и полёвка, стала всматриваться в горизонт. Поле казалось огромным из-за своего однообразия. В нём было что-то надёжное. Это помогло очистить разум от мышей, кибиток и шуток Лиры. Девочка глядела, как колышутся колосья, и время перестало быть временем. Оно просто исчезло.