Солнечная тропа

— Хорошее дело! — рассмеялся незнакомец. — Я его спрашиваю, а он меня. Ты вообще кто?

— Я Лёнька, а вы?

— Ну, ты прям как заведённый: а вы, а вы? Я в Харино иду, да вот припозднился. Звать меня можешь дядей Гришей. А это, как я понимаю…

— Это Пески, — подсказал Лёнька.

— Вот и ладненько, недалеко мне уже… И колодец на пути попался, а то совсем жажда замучила… — дядя Гриша взялся за бадейку.

— А в колодце нет воды, — предупредил Лёнька.

— Вот те раз! Ну, дай хоть из бутылки твоей хлебну водицы, — и он потянулся к той «малой», которая должна была позвать «большую».

Лёнька обеими руками прижал бутылку к себе.

— Не могу, вы только не обижайтесь!..

— Что? — спросил мужчина, приблизившись вплотную к Лёньке. — Захожему человеку глоток воды не дашь?

В этих словах, а вернее, в том, как дядя Гриша произнёс их, было что-то такое, от чего Лёнька опять струхнул. Но он крепко помнил наказ домового.

— Честное слово, не могу! Потерпите ещё немного, дядя Гриша, в Харине напьётесь!..

— Незачем мне терпеть, — прорычал тот, — давай бутылку, быстро!

От его любезности не осталось и следа; он грубо схватил Лёньку за плечо, но мальчик вывернулся и, не выпуская бутылки, шмыгнул за угол сруба. Ночной гость криво ухмыльнулся.

— Не поможет тебе никакая «малая», ясно? — дыша злобой, процедил он.

Лёнька похолодел, а тот, кто называл себя дядей Гришей, вдруг широко, неестественно широко для обычного человека, раскинул руки, и его глаза вспыхнули зелёным огнём.

— Отдай бутылку! — видимо, в последний раз приказал он, наступая на Лёньку.

— Не отдам, — ответил мальчик.

Он стоял — словно маленький слабый росток под натиском ужасной бури — и дрожал. Однако если бы в этот миг на него ринулись все силы зла, он и тогда ответил бы им «нет».

И страшный незнакомец понял это. Он остановился, словно наткнулся на невидимую преграду, и изменился прямо на глазах: звериный взгляд потух, руки повисли, а в фигуре даже появилась какая-то согбенность.

— Уходи, — сказал мальчик, и незнакомец безропотно подчинился.

Когда темнота поглотила его, Лёнька опустился на землю и прислонился к тёплому срубу «журавля». Он поднял пылающее лицо к небу и увидел, что оно вновь полно звёзд, а мёртвая тишина сменилась обычной музыкой ночных Песков. Внезапно в эту музыку ворвалось что-то ещё, и Лёнька вздрогнул.

— Лёня-я-я! — неслось откуда-то из-под земли.

«Что это? Кто это опять?» — подумал мальчик и вспомнил:

— Да это же Хлопотун зовёт из колодца!..

Он вскочил на ноги, быстро откупорил бутыль и вылил её содержимое, исступлённо повторяя: «Малая, позови большую!..»

Через минуту из колодца выскочил Хлопотун.

— Всё, дело сделано, — с облегчением произнёс он.

— А вода?

— Что вода?

— Вода где?

— Где и положено ей быть — в колодце.

Лёнька упал на сруб и заглянул вниз. Хлопотун молча взял бадейку и стал её опускать. Вскоре ведро, полное студёной воды, вернулось назад. Лёнька пил её, пока у него не заломило зубы, плескался от радости и никак не хотел оторваться от бадейки, пока последняя струйка не вылилась на землю. После этого мальчик счастливо вздохнул… и неожиданно вспомнил.

— Хлопотун, тут без тебя такое было! Тут такой приходил, такой…

— Это один из приближённых Светоносца, — сказал Хлопотун, не дав мальчику закончить.

— Откуда ты знаешь? Ты же в колодце был. Ты… ты что, знал, что он придёт?

— Знал, — ответил домовой.

— Почему же ты мне ничего не сказал? — Лёнька почувствовал себя обманутым. — Ты должен был предупредить! Я же мог испугаться и отдать ему «малую» воду!..

Хлопотун приблизился к мальчику и взял его маленькие ладошки в свои шерстяные лапы. Это был абсолютно человеческий жест.

— Нельзя было тебя предупреждать, — сказал он, и в его голосе слышались нотки глубокой любви. — Ты должен был победить его без чужой помощи и подсказки. А иначе… иначе я бы ничего не сумел сделать в колодце, понимаешь?

Лёнька начинал понимать.

— А тогда почему вода ушла из колодца? Это тоже Светоносцевы слуги?

Хлопотун только крепче сжал его руки.

— А если бы я всё-таки отдал ему бутыль? — задним числом испугался Лёнька. — Ты что, заранее знал, что не отдам?

— Есть такие вещи, которые предугадать нельзя, — ответил домовой, и это подтверждало, что Лёнькина стычка с мнимым дядей Гришей — событие исключительное, судьбоносное.

Множество вопросов вертелось у Лёньки в голове, а он, пытаясь найти главный, никак не мог этого сделать.

— А домовые знают, что вода вернулась?

— Домовые знают, люди завтра узнают.

Лёнька наконец понял, о чём ему так хочется спросить.

— Хлопотун, а можно рассказать бабушке, как мы воду возвращали?

— А ты хочешь рассказать?

— Конечно, хочу! Бабушка обязательно поверит, она у меня всё-всё понимает. А потом ты ей покажешься…

На лице доможила мальчику опять почудилась скрытая улыбка, неизвестно что означавшая в этот раз.

— Ну что же, расскажи, — позволил он, — уже можно… А сейчас идём-ка домой…

— Я давно хотел спросить, — сказал Лёнька, чувствуя, что спокойствие снова изменяет ему, — ты про моего деда Ивана знаешь?