Солноворот

Прошли Октябрьские праздники, а рапорта Лазуренко в газетах так и не появилось. «Бахвалился только, — радовался Жерновой. — Поднажмем вот немного и сами возьмем верх, не он, а мы, краснолудские, первыми дадим рапорт». Еще бы не дать. — с каждым днем менялся в сводках процент, каждая новая прибавка радовала Жернового, вселяла уверенность в преодолении трудностей, и цель, к которой он так стремился, казалось, уже была близка. Требовалось напряжение сил, выдержка, контроль за работой других — и успех обеспечен.

Рабочий день у Жернового теперь начинался со сводок, он неослабно следил не только за районами, но и за каждым колхозом, сверял цифры, сам звонил по телефону, хвалил одних и журил других, подбадривал и советовал, старался увлечь и увлекался сам.

Однажды, просматривая сводку, Леонтий Демьянович заметил, как несколько районов поменялись местами, а Фатенки вдруг неожиданно выскочили на первое место. В тот же день Жерновой позвонил редактору областной газеты и сказал, чтобы о фатенковцах дали статью, и добавил, что неплохо будет, если выступит сам секретарь райкома. Через несколько дней появилась статья Трухина, и о Фатенках заговорили. Заговорили и о Верходворье, которое, судя по сводкам, скатилось вниз. Туда начали наезжать уполномоченные, все чаще в райкоме раздавались звонки из Краснолудска. Дружинин пробовал объяснить причины отставания, но его не слушали, напутствовали: «Нажмите, товарищи, мы верим в выполнимость ваших обязательств».

Дружинин хорошо помнил, как они с Ромжиным подсчитывали свои ресурсы на бумаге, а теперь видел, чем эти подсчеты оборачивались на деле.

Позвонил как-то ночью и Жерновой.

— Ну, что же. выходит, выдохся? — спросил он с упреком у Дружинина.— Не способен, видать, к крутым поворотам? Не оправдываешь наши надежды… Съезди к Трухину да поучись… Если уж и после этого не будет сдвигов, ну, тогда иной разговор… У тебя есть еще время показать себя. Учти, солноворот — крайний срок… Да, кстати, через два дня я буду проездом на станции. Подскочи к пяти вечера…

Дружинин опустил трубку, прошел из угла в угол, сел на край кровати, вспомнил Сократыча. Только вчера он его видел, обижается старик, что не бережем молодняк. «Из молодняка бы вон сколько коров выросло, а их в сверхплановую поставку зачислили. Селезневой хотел жаловаться, ведь она заводила скот, от скота-то, можно сказать, и колхоз начал жить… А теперь что творится… Неладное-делается,

Дружинин, неладное… Придется жаловаться на вас куда следует…»

Утром Дружинин выехал в Фатенки.

На схваченную ближним холодком землю выпал свежий снежок и ловко залатал черно-тропье. Даже избитая за осень дорога и та теперь еле угадывалась. Федьке Шане приходилось смотреть да смотреть, где лучше проехать, — ему не впервой прокладывать первую колею. Надо сказать, Шаня любил иногда похвалиться, мол, дорога зимой оттого и держится, что он всегда прокладывает ее с понятием, наперед зная, где будет заносить снегом, а где нет. Но долго ехать по целику не пришлось: в Пантюшкином бору появился новый след, он выскочил с правой стороны на тракт и пошел кривулять.

Вскоре Шаня догнал машину, доверху нагруженную ящиками, сколоченными из свежих досок. На повороте кузов тряхнуло, и один из ящиков, еле державшийся наверху, с грохотом полетел на землю. Грузовик остановился, из кабины выскочил шофер, низенький, приземистый, и подбежал к ящику. Вылез из кабины и другой человек — в очках, в полушубке и не по сезону в белой с отвислыми полями капроновой шляпе. «Да ведь это Безалкогольный»,— удивился Дружинин и, выйдя из машины, спросил, далеко ли он путь держит.

— Да вот из командировки едучи, товарищ секретарь, — несколько волнуясь и в то же время не желая выказать волнения, ответил тот. — В Фатенках в райпотребсоюзе заготовителем работаю. Уговорили… Как Кондрат Осипович приехал… Вы ведь знаете нашего товарища Трухина, так вот он и поставил меня.

— И куда же это вы ездили?

— За планом. План выполняем по маслу, по яйцу… Езжу по указанию товарища Трухина во все окружные районы. Закупаю масло кое-где в магазинах и — в поставку. Яйца тоже в поставку. Даже в соседнюю область заглянули. Ничего не поделаешь — надо выполнять. — Безалкогольный вынул из кармана пальто пачку «Казбека». — А вы не к нам ли, случаем? Эх, жалко, телефона близко нет, а то бы относительно обеда для вас по старой памяти распорядился. Приедете, скажите, что я велел, — все будет. Потому у нас дисциплинка там. Каждое яичко на персональном учете.

— Так разве оттого, что вы скупите в магазинах масло, яйца и сдадите в поставку, у нас в стране больше продуктов станет?

— А как же не больше? В моих-то планах как-никак выполнение…

— Спекулянты! — Дружинин резко повернулся и шагнул к своей машине. — Спекулянты совестью! — сев в машину, повторил он и бросил негодующий взгляд на Безалкогольного.

А тот, как ни в чем не бывало, стоял у своего грузовика и, приподняв над головой капроновую шляпу, улыбался.