Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры

Этот дом был построен отцом Лукаса – герцогом Кеннетом Адейром, родным братом, императрицы Ловиз. Жена его (мать Лукаса) умерла вскоре после родов, сам герцог прожил после этого лет десять и скончался от оспы. Так в столь юном возрасте Лукас остался круглым сиротой, но, являясь членом императорской фамилии и представителем высшей знати, он конечно же не остался без присмотра и внимания. В дело сразу подключились многочисленные родственники, они долго решали кто же станет официальным опекуном мальчика, и в результате выбор пал на его родную тетку – Миранду Адейр, старую деву, жившую в родовом поместье Адейров в западной провинции. Так детство мальчика прошло по большей части в дали от огней Альнаара, на лето его часто отправляли погостить к дяде Дорану и тете Родгене. Лукас был на четыре года младше Кольбейна и почти на восемь Лейва, поэтому братья считали его малолеткой и не брали с собой в свои игры. И тогда мальчик решил наблюдать за братьями и найти способ, чтобы отомстить за обиду. Он сразу понял, что Лейв был особенно падок на различные формы изощренной жестокости, наблюдение чужой боли вызывало в нем приступ садистского смеха и радости, к тому же он был очень хвастлив и похотлив. Кольбейн же был другим. Несмотря на хладнокровный вид и внешнее веселье, Лукас видел, как в том идет невидимая внутренняя борьба каждый раз, когда он участвовал в безумных играх Лейва. В его память особенно врезалось состязание в стрельбе из лука. Обычная стрельба наскучила Лейву, и он придумал нововведение – привязывал за шею кошек и собак. Иногда приказывал привезти со скотного двора теленка или поросенка, все эти несчастные жертвы должны были выступать в качестве мишени, выигрывал тот, кто пустит больше всего стрел в животное до того, как оно подохнет.

– Иногда мне кажется, братец, что ты слепой или у тебя бельмо на глазу, как у этой старой курицы, нашей мадам–гувернантки, – смеялся Лейв, натягивая тетиву и целясь, – я тебе сто раз говорил, что нужно стрелять по лапам, а ты бьешь прямо в голову, вот они у тебя и дохнут от первого выстрела. Смотри еще раз! Юноша пустил стрелу и попал в мохнатую бурую лапку белки, сегодня она была выбрана в качестве мишени. Животное истошно запищало от боли и задергалось. Лейв захохотал.

– Вот, видишь, Кольбейн! Лучше надо целиться! Хочешь, дам тебе мой лук, и ты потренируешься?

Он протянул брату лук, весь резной, щедро украшенный позолотой. Кольбейн взял и тут же натянул тетиву.

– Вот, целься ниже, – объяснял Лейв, стоя рядом, – надо попасть в другую лапу. Теперь пускай!

Кольбейн выстрелил и попал белке в грудь, та еще дернулась и замерла. Лейв взревел от досады.

– Ты совсем идиот, что ли?! Кто так стреляет?!

Со всей силы он толкнул брата в грудь и зашагал прочь.

Поскольку обучение Кольбейна совсем не прогрессировало, Лейву вскоре наскучила эта игра, и он стал томиться в поисках чего-то нового. Однажды он проходил по саду и увидел Лукаса, сидящего на скамье и большим камнем разбивающего стеклянные шарики.

– Эй ты, недогерцог! (Лейв дал такое прозвище Лукасу за то, что он был не крови Наттеньеров, а значит не настоящий претендент на престол). Что это ты там колотишь?

Лукас не отвечал, делая вид, что глубоко погружен в процесс. Лейв был очень любопытен, везде и всюду совал свой нос, и ужасно не любил, когда от него что-то скрывают или тем более игнорируют его. Поэтому, не дождавшись ответа, он подошел ближе и стал смотреть. Рядом с Лукасом стояла коробка, до кроев наполненная разноцветными стеклянными шариками: красными, желтыми, голубыми. Мальчик брал их из коробки по одному, клал на скамейку и разбивал камнем, осколки он ссыпал в другую коробку, стоящую на земле.

– Зачем ты это делаешь? – не сдержал любопытства Лейв.

Лукас нехотя оторвал взгляд от своего занятия и ответил:

– Надоели они мне, раздражают, вот и решил избавиться от них. Слушай, Лейв, ты же все равно идешь в дом, отнесешь коробку с осколками на мусорную кучу?

От этой наглости Лейв даже подпрыгнул и замахнулся на Лукаса.

– Ты что, дворняга, совсем забылся?! Кто я, а кто ты?! Сам свой мусор уноси!

– Да я тут видел тетю Родгену, гуляющую с собаками, вдруг кто-то из них подбежит, да и наестся стекла из коробки. Был такой случай с собачкой тети Миранды.

Лейв замер.

– Серьезно, и что же было?

Лукас пожал плечами.

– Жалко было песика ужасно, какал всю неделю стеклом и кровью да потом помер. Тетя плакала очень.

Лейв пожал плечами и пошел было дальше по дороге, но тут развернулся и сказал:

– Давай сюда твою коробку. Так и быть, отнесу.

Через несколько дней после этого Кольбейн дал кусок мяса со стеклом белому пуделю маленькой Гретты, собака погибла, бросившись с обрыва, за ней упала и девочка, Кольбейн прыгнул в реку за сестрой, но спасти ее было уже невозможно.