Солнцеворот желаний

– Мне донесли, что вы, невинная кэрра Винелия Барбская, на днях стали предметом жестокой стычки между первым маршалом кэрром Акрошем Адегельским и кэрром Улием Грацем. Последний имел наглость утверждать, что вы, несмотря на снятые обвинения, являетесь морской шпионкой, и ваши симпатии к подводному народу ни для кого не секрет. И, дескать, стоило вас допросить с бо́льшим пристрастием, чтобы вывести на чистую воду. Акрош бросился на него, и дело обернулось безобразной дракой, разнимать которую пришлось страже. И первый маршал, несмотря на прохладные отношения между вашими семьями, изъявил желание бросить вызов синему дракону, дабы смыть всю грязь с Вашей чести. А по законам военного времени такие дуэли происходят только с моего одобрения. И заканчиваются смертью одного из дуэлянтов, дабы солдаты осознавали, на что они идут. Что если меж ними непримиримая вражда, смыть ее сможет только смерть, тем самым уберегая войну от смуты в наших рядах, – долго и пространно, даже как-то вальяжно говорил Никлос, присматриваясь к побелевшей от страха девушке. А она отчаянно сжала одной рукой другую до синяков, не в силах и слово молвить.

– И я бы запретил своему первому маршалу так рисковать, да вот беда: он не намерен отступать и даже имел дерзость открыто об этом заявить. Все эти недели он единственный был уверен в Вашей невиновности. Более того, потеснив серых мышей Богарта, сумел отыскать настоящие доказательства, показав Вам свою преданность. Но Вы даже не пожелали пустить его на порог и всячески уклоняетесь от встречи с ним, – продолжил король и сделал небольшую паузу, смакуя весь спектр эмоций кэрры, пока со стороны воды к ним поднимался невозмутимый Акрош, принявший самое активное участие в военных маневрах.

Со всех сторон к военному простирались руки, его окружали восторженные лица. Не было ни одной семьи, что не мечтала окольцевать столь смелого и дерзкого дракона, но маршал отметал все предложения, упрямясь, будто была у него какая-то иная цель.

И то, как он отыскивал глазами Винелию в толпе, а когда нашел рядом с Никлосом, сначала посветлел лицом, а потом потемнел до крайности, догадываясь, что там происходит, подсказало наблюдательному Богарту, что только одна особа сидит, как заноза, в сердце маршала. И ради нее он был готов на все. Даже отречься от семьи.

– И, прежде чем я вынесу окончательное решение, хотелось бы услышать, что Вы сами думаете по этому поводу, – закончил король, жестом приглашая девушку подойти ближе и опуская вокруг них полог, чтобы ее слова услышал только он. – Скажи свое слово, кэрра. Промолчишь – и последствия не заставят долго ждать.

Та боролась с собой. Застыв, как истукан, она сжалась, притворяясь мышкой, коей и стала после тюрьмы Лакраш. Все в ее душе смешалось. И страх, и отчаяние, и непримиримость с семьей Адегельских, что так жестко отомстили ее матери. Но глядя на Никлоса, она решилась говорить.

– Кэрр Акрош – причина, по которой от меня отказался жених в мое Равновесие. Он грозился убить Светра, и тот отозвал помолвку. После мать объяснила, что все это – происки Брошина. Что Адегельские не прощают, а я останусь без мужа. И будто в насмешку, Акрош пришел ко мне через несколько дней и предложил стать его любовницей. Он утверждал, что как увидел меня – тотчас влюбился, и только власть отца мешает ему открыто признаться в своих чувствах, – сухо объяснила Винелия. – Тогда я отказала ему, и он был вынужден отступить. Когда заговор раскрылся, Акрош вновь пришел ко мне, утверждая, что помог королевству только ради меня. И в этот раз предложил стать его женой. Я отказала вновь. Но он не унимался. И сейчас он намеревается вновь обратиться с этим предложением, подкрепляя его тем, что помог мне выбраться из тюрьмы. Своими поступками он доказывает свою любовь.

Повисла пауза. Барбской нелегко далось признание, и она опустила голову, прячась, как от стыда.

– Почему ты отказываешь ему?

Вопрос короля поставил девушку в тупик, и она удивленно нахмурилась. В ее голове не укладывалось, с чего вдруг она должна согласиться.

– Потому что я не люблю его, – просто ответила Винелия, пожимая плечами. – Потому что он помешал моему счастью со Светром. И потому что он – Адегельский, а все серебряные драконы – враги моей семьи. Они годами гадили исподтишка, и только защита Артана Гадельера помогла мне устроиться во дворце, несмотря на все их попытки помешать.

Последние слова тенью пронеслись по королевскому лицу, и он задумчиво почесал подбородок, наблюдая, как все ближе и ближе подбирается Акрош, с тревогой глядя на непроницаемый полог.

– Ты отвергаешь его только из-за инстинктивной ненависти, вложенной твоей матерью. И обиды, нанесенной другими драконами. Но ведь он никогда по-настоящему не делал тебе зла. А твой возлюбленный Светр – попросту трус, раз его остановили обычные запугивания. Он мог найти выход, если бы действительно тебя любил. Любовь всегда найдет выход, – тяжело проговорил Никлос, искоса поглядывая на Селесту, что-то бурно обсуждающую с Фредериком.