Солнцеворот желаний

Не расстроится. Встав вплотную к изголовью, Ник наклонил голову набок, а потом пустил нить нориуса в переключатель, и комнату озарил яркий свет. Проморгавшись, король увидел перед собой искусно сделанную иллюзию. Он не стал ее трогать и разрушать. Только до боли сжал кулаки, чувствуя, как напрягаются мышцы под одеждой.

«Она посмела! Она ослушалась! Она нарушает Сделку!» – пронеслись обидные мысли, но Никлос сразу понял, что этого не произошло. Если бы Селеста нарушила Сделку, он узнал бы об этом первым. Так что она, как и он, ходит по краю, отыскивая окольный путь, чтобы обойти кабальные условия и вырваться из-под его опеки. Уйти от него.

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы король кинулся прочь, к открытому окну, выбираясь наружу и взлетая черным драконом в хмурое грязно-серое небо. Забравшись высоко-высоко, к тяжелым от воды тучам, выпустил мощные струи огня, ощущая, как бьют по чешуе разряды зимней грозы. Ему хотелось забыться, просто стереть эти противные чувства, от которых так и хотелось кому-нибудь навредить. Вцепиться в глотку, разорвать путами нориуса, взрезать мечом и порвать когтями. Ему хотелось крови. Как можно больше пара над вспоротыми внутренностями, из которых сочится желудочный сок. Кровожадные картинки наполняли драконью пасть едкой слюной, и Никлос расслабился, отпуская своего зверя на волю.

Пришла пора поохотиться.

* * *

Спустя пару часов после рассвета король вернулся во дворец. Небо осталось мрачным, но дождь уже прекратился. Температура опустилась до нуля, через пару дней должен был выпасть первый снег. Территория дворца с высоты полета казалась серо-коричневой, унылой и чересчур туманной. От высокой влажности холод ощущался сильнее, чем если бы на улице было минус десять.

Расправляя крылья и погружаясь в черный дым, он ступил на край взлетной площадки человеком, на котором остались только рваные брюки и лохмотья вместо рубашки. Так бывает, если теряется концентрация и зверь берет верх.

Сменив порванное на запасной комплект, хранившийся в подсобном помещении башни, Никлос еще какое-то время провел наверху, приветствуя ранних служащих и посыльных. За самокруткой и крепким чаем он рассказывал стражникам истории о давнишней войне, поддерживая их дух и намеками готовя к грядущему, которое неведомо было никому. Даже ему.

Спускаясь по лестнице, на повороте Ник столкнулся с Богартом, поднимавшимся навстречу. Даже в такую рань мужчина выглядел бодрым и подтянутым, будто ему и вовсе не нужен сон. В последнее время канцлер часто ночевал во дворце или в квартирах, записанных на канцелярию, оправдываясь, что в поместье идет ремонт. Но нетрудно было догадаться, как тяжело ему находиться рядом с опостылевшей женой.

Милан оказалась не нежной и юной розой, какую он представлял в своих мечтах. Она больше походила на стервозную истеричку, которой нельзя угодить. Даже король понимал, что этот брак обречен. Оставалось только надеяться, что женщина хотя бы в ближайшие десять-двадцать лет родит дитя, тем самым дав им возможность разойтись.

– Ваше Величество, хорошо, что я вовремя Вас нашел, – торопливо заговорил Богарт, постукивая тонкими пальцами по корешку черной папки. Он выглядел вспотевшим и нервным, что было ему несвойственно.

Ник плотнее укутался в плащ и, щелкнув пальцами, велел канцлеру следовать за собой и рассказывать все, как есть.

– Было совершено проникновение в сокровищницу.

Король встал как вкопанный, затем медленно повернулся к Богарту и цепко схватил его за плечо. Сильно сжал, а потом отпустил, бросившись вниз по ступеням. Канцлеру ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Их стремительный бег закончился возле входа в сокровищницу, где уже находилось несколько человек во главе с кэрром Алфабэром Адгелем, двухметровым начальником стражи. Он что-то яростно объяснял собравшимся, крутя указательным пальцем перед носами.

Мужчина почувствовал темное присутствие короля еще до того, как тот показался из-за поворота, и вовремя отошел. Так что Никлос прямиком, одним махом снимая все чары и следы нориуса с дверей, зашел внутрь, создавая теневую завесу. Кроме Селесты Каргат, никто и никогда не видел, что хранится в сокровищнице.

Когда король вернулся, у входа остались лишь двое – Богарт и Алфабэр, нервно переминавшийся с ноги на ногу. Уже не в первый раз он подумывал об отставке. Двадцатилетняя безупречная служба обернулась настоящей катастрофой в этом году: проникновение в оранжерею, попытка похищения Селесты, а теперь и сокровищница.

– Кратко и без эмоций, – сухо выдал Ник, не показывая, как близко подошли к краю его подданные. Одно неверное слово – и он вспыхнет всепоглощающим огнем, и тогда полетят головы. Начальник стражи подавил желание спросить, что украли, и заговорил по существу.