Соловей мой, соловей (СИ)

Принялась за чтение нового романа Герберта Уэллса "Пища богов" - маме переслал его из Лондона легендарный дядя Андрей, с которым она сегодня, наконец, должна была познакомиться. Книга читалась хорошо, Маша глотала страницы, морщилась, когда попадалось незнакомое слово - английский она знала хуже, чем французский, практиковаться доводилось куда реже. К середине первой части Маша выписала уже с десяток слов, которые нужно проверить по словарю.

Дом вокруг начал просыпаться, вот стукнула о плиту сковородкой Ленмиха, вот прошуршал по коридору шелк маминого халата, вот папа ей что-то сказал, тихо рассмеялся, прошел в свой кабинет.

Маша не отвлекалась - гигантские крысы и осы представляли несомненную опасность для жителей Кента. Мама заглянула в комнату, расцеловала ее, поздоровалась. Напомнила, что по семейной традиции, подарки ждали именинницу на журнальном столике в гостиной.

- Андрей вчера говорил, что к девяти к нам спустится - тебя поздравить и поздороваться, - сказала мама. - Он сегодня весь день занят на открытии египетской выставки в Зоологическом музее, он приглашен как специалист-консультант. Ты ведь слышала про выставку? Мумии, саркофаги и росписи? Ну да, везде объявления и реклама. Ох, рекламой все забито в последнее время, за гранью вкуса. Ты видела ту, со страшным жуком, мыловаренного завода Жукова? Неужели они думают, что я после картинки этого ужасного насекомого буду покупать их мыло? А Андрей в последние годы очень увлекся египтологией, особенно применительно к... нам, к нашим возможностям. Оказывается, истоки летум-ке коренятся в египетской цивилизации и мифологии. Хотя, наверное, они как-то иначе называли таких, как мы, "летум" ведь латинское слово. И книги есть, и переводы... Все чрезвычайно интересно, может быть, он за ужином нам расскажет попобробнее. Тебе интересно? Ну тогда я вас за один столик посажу, будешь, как именинница, поближе к источнику информации. Хотя он ведь и свою эту... мисс на ужин приведет, неудобно было не пригласить. А я не знаю, насколько она о нас осведомлена. Как тебе это сочинение Уэллса, я еще не читала? Ну читай, читай, я тебя позову, когда пора придет подарки получать. Вера еще не вставала, наверное, пора разбудить. Вы вчера поздно вернулись? Хорошо покатались?

Маша очень любила маму, они прекрасно понимали друг друга, говорить много не требовалось. Мама обычно говорила за всех присутствующих, от собедедника требовалось лишь кивать или мотать головой в нужные моменты. Дверь закрылась, в последний момент впустив Багиру, которая шла державным шагом, совсем не спешила, и не заметила, что ей едва не прищемили черный хвост. Она вспрыгнула Маше на колени, Маша рассеянно погладила ее и вернулась к книге.

Ферму сожгли, а детей накормили Пищей к моменту, когда в дверь постучала сонная непричесанная Вера, опухшая и немного не такая красивая, как обычно.

- И вновь с днем рождения, - сказала она слабым голосом. - Тебе что, совсем-совсем не плохо после вчерашнего портвейна? Ах, крепость и свежесть восемнадцати лет!

- Тебе-то всего двадцать, - сказала Маша.

- Ну да. И как раз эти два года очень отражаются на разнице в утреннем самочувствии. Как хорошо, что воскресенье и идти никуда не надо.

- Только вечером в ресторан, - улыбнулась Маша. - И на выставку мы ведь собирались. По сравнению с мумиями ты будешь выглядеть великолепно.

- Спасибо, - кивнула Вера. - Пойду причешусь и приведу себя в человеческий вид, нас же вот-вот должен посетить легендарный дядя Андрей.

Маша вернулась к чтению. Когда ей нравилась книга, реальность для нее сдвигалась, та, книжная, дышала и жила, а на этой, физической, приходилось концентрироваться с усилием.

В дверь позвонили. Краем уха Маша слышала голоса в гостиной, звуки отодвигаемой мебели, смех. Кто-то завел граммофон, глухо зазвучали первые оркестровые аккорды "Соловья". Маша улыбнулась - пусть не самое любимое исполнение, но романс ей все же подарили. Зазвучал голос певицы, и одновременно в ее комнату постучали. Маша подняла голову, резко выпадая из английской деревушки в утро своего восемнадцатилетия.

Багира резко села на ее коленях и коротко мяукнула, будто почувствовав Машину тревогу.

- Хорошо, что тебе Вера не купила пластинку вчера, - сказал папа. - Было бы две одинаковых. Андрей вчера ухитрился последнюю приобрести - какую ты и хотела, Альму фон Роде. Пойдем подарки открывать и знакомиться.

"Соловей мой, соловей, - уверенно выводил прекрасный голос, - голосистый соловей, ты куда, куда летишь, где всю ночку пропоешь?"

Маша шла по коридору, как сквозь плотную горячую воду, каждое мгновение казалось растянутым, размазанным во времени. Еще шаг, и еще один. Как вчера к краю крыши. Сердце обмирало предчувствием.

Сопрано на пластинке забралось невероятно высоко, туда, где парят ангелы меж хрустальных тонких струн, которыми сшита гармония мира. Задрожало на пределе. Мир завибрировал. Маша встала в дверях, чувствуя, как глаза обжигают непрошенные слезы.

Он.