Сонджу

При военной власти всё стало ещё строже, чем при Ли Сын Мане. Сонджу видела это, наблюдая за клиентами Зала в успешные недели и месяцы. Они не говорили о перевороте, о генералах, об арестах и заключениях, о планомерном уничтожении гражданских институтов или о массовых зачистках среди правительственных чиновников. Они не упоминали вслух тех, кто больше не приходил в Зал – жертв зачистки. Большинство ключевых позиций в правительстве теперь занимали генералы, и, похоже, в ближайшее время ждать смены власти не следовало.

Было очевидно, что после Апрельской революции Зал утратил свою популярность, но после переворота ситуация стала ещё хуже. И всё же, несмотря на значительно уменьшившееся количество клиентов, платили Сонджу так же, как и раньше, и мисс Им тоже не упоминала понижение зарплаты.

В сентябре госпожа Чхо купила большой участок земли к югу от реки Ханган и наняла архитектора, чтобы спроектировать галерею и другие здания. Женщины всё чаще говорили о том, что через два года Зал закроется. Киджа уже два-три года как владела собственным небольшим домиком и сдавала его в аренду, пока сама жила в Зале. Сонджу приобрела ещё несколько объектов недвижимости. Мисс Им и Ёнги предпочитали копить деньги наличными.

В январе умерла жена господина Кима, и он перестал приходить в Зал на время траура. В его отсутствие госпожа Чхо, казалось, утратила свой обычный оптимизм и энергичность – не из-за того, что она говорила или делала, а из-за мелких, почти незаметных вещей, которые трудно было объяснить. Похоже, дружба с господином Кимом значительно помогала ей сохранять бодрость духа в эти трудные времена.

Спустя месяц после смерти жены господин Ким с траурной повязкой на рукаве пальто осматривал фасад будущей галереи, когда приехали Сонджу и госпожа Чхо.

– Это большой проект, – заметил он вслух. – Галерея откроется в апреле, а через год Зал уже будет закрыт. Как быстро всё меняется.

– Мы будем готовы. Но куда пойдёте вы, когда Зал закроется?

Он улыбнулся:

– Я надеюсь приходить сюда, чтобы видеться с вами обеими.

«Обеими»? Скорее уж, с госпожой Чхо, подумала Сонджу.

– Приходите в любое время, – улыбнулась госпожа Чхо в ответ. – С вами всё будет хорошо. Вы выжили в политическом хаосе, не скомпрометировав себя.

– Мне повезло представлять волю граждан Сеула. Большинство жителей хорошо проинформированы и согласны со мной, – он коротко взглянул на небо. – Когда я изучал юриспруденцию, я хотел сражаться против навязанных нам Японией правил. Так я и попал в политику.

Ободрённая этим откровением, Сонджу сказала:

– В юности я думала, что равенство между мужчиной и женщиной возможно. Теперь я не уверена, позволят ли подобному случиться.

– Общество должно быть готово к переменам, – ответил он. – Однажды это произойдёт.

Но когда? Сонджу хотела сказать: «Новое правительство, устроившее вооружённый переворот, затыкает всем неугодным рты». Но не сказала.

До завершения строительства галереи оставалось два месяца, когда молодой архитектор, получивший образование в Америке и руководивший всем проектом, порекомендовал для коттеджа мебель в западном стиле.

– Где и как мне достать западную мебель? – спросила госпожа Чхо, затем сама себе ответила: – Впрочем, я знаю, кто может с этим помочь.

На следующий день госпожа Чхо и Сонджу листали в дальней комнате Зала каталог Sears, который госпожа Чхо взяла на время у работника чёрного рынка, в свою очередь одолжившего его у жены одного американского военного.

– Придётся заплатить тройную цену, – сказала госпожа Чхо, глядя на фотографии мебели и показывая их Сонджу.

– Я бы хотела заказать несколько предметов и для себя. Это возможно?

Сонджу бережливо относилась к деньгам. Теперь, по мере приближения встречи с дочерью, она хотела, чтобы в доме были кровать, диван и стол с четырьмя стульями. Хотя бы раз она могла себе позволить побыть легкомысленной. Местный плотник сделал ей два столика – для лампы и для подноса с чаем. Она оглядела комнату, решая, где поставить диван и обеденный стол. Уже сейчас она видела, как новая мебель изменит облик её гостиной: внутри радостно пружинило предвкушение.

Мебель доставили в середине марта. Когда каждый предмет был поставлен на место, она провела пальцами по тёмно-коричневой ткани дивана, улыбаясь от вида преображённой комнаты. За окном в саду пестрели бутоны синих ирисов и краснодневов. Скоро они расцветут совсем. Её дочери здесь понравится.

За неделю до открытия новой галереи женщинам Зала пришлось проехать час на автобусе и пройти десять минут пешком, чтобы оказаться у широких железных ворот. В дальнем конце двора стояли два здания, расположенных перпендикулярно друг к другу – а из-за них выглядывал небольшой коттедж с остроконечной крышей, наполовину скрытый пышными кустами и деревьями. Госпожа Чхо показала на здание перед ними, где в центре фасада были выгравированы чёрные символы: «Г-62».

– Это значит «галерея» и год её открытия – 1962. Художники ещё не закончили развешивать свои работы. Следуйте за мной.