Сонджу

Чинвон на мгновение наклонила голову.

– Понятия не имею. Я никогда не интересовалась этим, – она подошла к окну и выглянула в сад. – Чина постоянно говорит о тебе. Она тебя не забыла.

– Может, она захочет меня навестить? – спросила Сонджу.

– Я спрошу.

Вечером Сонджу позвонила госпоже Чхо и сообщила ей новости о Чинджу. Через полчаса в дверь постучали. Сонджу села в кровати, слыша, как госпожа Чхо говорит:

– Вы, должно быть, её племянница. Спасибо, что побыли с ней в это нелёгкое время.

Госпожа Чхо вошла в спальню и села на стул рядом с кроватью. Не говоря ни слова, она держала Сонджу за руку, иногда прижимая её к щеке. Они не говорили о Чинджу. Что тут было сказать?

Сонджу посмотрела на Чинвон, стоявшую у стула, затем на госпожу Чхо.

– Моя племянница ночует тут.

– Я рада. Я побуду здесь ещё немного, потом вернусь утром.

Когда госпожа Чхо приехала следующим утром, Чинвон ушла, бросив напоследок обеспокоенный взгляд на Сонджу. Госпожа Чхо села на диване рядом с Сонджу и наклонилась, чтобы убрать кудрявую прядь у неё со лба.

– Я позвонила Кидже и Ёнги. Одна из них скоро приедет.

– Спасибо. Я плохо спала ночью. Так что попробую поспать сейчас.

Сонджу легла в кровать. Госпожа Чхо проследовала в спальню за ней. Сонджу посмотрела на неё беззащитно и доверчиво, как ребёнок смотрит на мать.

– Вы останетесь со мной? – спросила она, сама озадаченная этой потребностью разделить с кем-то горе.

– Разумеется, – ответила госпожа Чхо.

Сонджу уснула, чувствуя, как госпожа Чхо осторожно перебирает ей волосы. Во сне Сонджу в панике искала своих детей – целый выводок – на большом пустом поле с дикими цветами. Но даже во сне она знала: на самом деле у неё только один ребёнок. Она произнесла: «Я вижу тебя…», как в игре, в которую они играли с дочерью перед её отъездом из Маари.

Проснувшись, она увидела рядом госпожу Чхо.

– Чинджу правда мертва? Чинвон сказала мне… но вы видели Чинвон?

– Да, она была здесь, но ушла.

Значит, это был не сон. Чинджу и правда мертва. Её дочь не приедет к ней. Для чего ей теперь жить? Она мысленно перебирала образы Чинджу, какой представляла её в течение всех этих лет. Вначале – маленькое чудо с десятью пальчиками на ногах. Трёхлетняя малышка, разглядывающая цветок, первоклассница с чёлкой до бровей. Десятилетняя девочка, играющая в «классики» в белой школьной блузке с круглым узорчатым воротником и в короткой синей юбке. Девушка-подросток с тяжёлой школьной сумкой, идущая с друзьями из школы в тёмно-синей форме, с волосами, зачёсанными набок. Серьёзная старшеклассница, погружённая в чтение книги. Её дочь не дожила даже до пяти. Сонджу уснула снова.

Проснувшись, она увидела Киджу, сидящую рядом с кроватью.

– Как давно ты здесь? Надо было меня разбудить.

– Не очень давно. Около часа. Госпожа Чхо сказала, что тебе нужно поспать.

– Мне так повезло встретить вас всех. Мы ведь семья, правда?

– Да, госпожа Ё. Мы семья.

Сонджу заплакала. Потом прекратила, отвернулась и расплакалась снова. Она подтянула одеяло повыше, чтобы вытереть слёзы, скатившиеся на шею.

В полдень госпожа Чхо вернулась и сообщила Кидже:

– Я пришла тебя сменить. У тебя, наверное, много работы в ресторане.

Киджа поднялась с места.

– Госпожа Ё, я принесла тебе еды. Она на кухне. Не забудь поесть. Я ещё вернусь.

Сонджу встала с кровати и поблагодарила Киджу. Положив голову госпоже Чхо на плечо, она сказала:

– Чувствую себя пустой оболочкой. Но почему тогда мне так тяжело?

Госпожа Чхо уложила её обратно в кровать.

Она слышала, как звонил телефон. Несколько раз приходил почтальон. Она думала, что это ей приснилось, пока госпожа Чхо не сказала, что бывшие клиенты прислали ей цветы и что звонили господин Ким, председатель Пак и профессор Син.

Мелькнула мысль. Сонджу вскочила с кровати. От ярости у неё поднялась температура.

– Он знал! Все эти четырнадцать лет – и не сказал мне! Почему? Почему?! – кричала она.

Госпожа Чхо спросила обеспокоенно:

– Кто? Твой бывший муж?

– Да. Я ведь её мать! Все эти годы я ждала – и не знала. Неужели ему правда нужно быть таким жестоким?

Сонджу рыдала, закрыв глаза рукой.

– Я останусь сегодня на ночь, – сказала госпожа Чхо.

На следующее утро Сонджу настояла, что она не больна и что госпоже Чхо стоит пойти домой. Оставшись одна, она бесцельно ходила по дому, не осознавая своих действий, или сидела на диване часами, глядя на сад. Во сне она сказала Чинджу: «Я думала, ты умерла». Но её дочь только улыбнулась. Когда-то она слышала, что мёртвые не разговаривают во сне.