Сонеты

Когда, гонимый злом, Фортуной и друзьями,
Оплакиваю я несчастие свое,
Стараюсь твердь смягчить напрасными
мольбами
И проклинаю все — себя и бытие;

Когда я походить желаю на благого,

Иметь его черты, иметь его друзей,
Таланты одного и доблести другого
И — недоволен всем, всей внешностью своей:

Тогда — хоть я себя почти что презираю —

При мысли о тебе, как ласточка с зарей,
Несущаяся ввысь над дремлющей землей,
Свой гимн у врат небес я снова начинаю,

Затем что, раз в любви явившись богачом,

Не поменяюсь, друг, я местом с королем.

30

Когда, в мечты свои душою погруженный,
Я вспоминаю путь, когда-то мной пройденный,
Мне много вспоминать приходится потерь
И сгибшее давно оплакивать теперь.

Отвыкшие от слез глаза их вновь роняют

По дорогим друзьям, что мирно почивают —
И, плача о своих остынувших страстях,
Я сетую о злом оплаченных мечтах.

И я над чашей зол испитых изнываю

И в памяти своей, скорбя, перебираю
Печальный счет всего, что в жизни пережил,
Выплачивая то, что раз уж уплатил.

Но если о тебе при этом вспоминаю —

Всем горестям конец: я счастье обретаю.

31

Мой друг, в твоей груди сердца те обитают,
Что — думал я — в стране теней уже витают;
Царят же в ней любовь с утехами ея
И для меня давно погибшие друзья.

Как много слез любовь коварно похитила

Из глаз моих как дань погибнувшим друзьям,
Тогда как ты их всех в себе самой укрыла —
И вот до этих пор лежат они все там!

Могила ты, где страсть живет, как под землею,

Украшенная вдруг трофеями друзей,
Отдавшими тебе все данное им мною —
И вот принадлежит все вновь тебе, моей.

Ты образами их в глазах моих светлеешь

И через них теперь всего меня имеешь.

32

О, если ты тот день переживешь печальный,
В который смерть меня в ком грязи превратит,
И будешь этот гимн просматривать прощальный,
Исшедший из души того, кто уж зарыт, —

Сравни его стихи с позднейшими стихами —

И сохрани его не ради рифм пустых,
Подбор которых так приятен для иных,
А ради чувств моих, измученных страстями.

Ты вспомни обо мне тогда — и возвести:

«Когда бы с веком мог талант его расти,
Любовь бы помогла создать ему творенья,
Достойные стоять всех выше, без сомненья;

Но так как он в гробу, певцы ж родятся вновь,

То буду всех читать: им — честь, ему — любовь».

33