Сонеты

142

Мой грех — любовь, твое ж достоинство — презренье
Ко мне за тяжкий грех, за то, что я любил;
Но ты сравни свое с моим лишь положенье —
И ты поймешь, что я его не заслужил.

Когда же — заслужил, то не из оскверненных
Твоих пурпурных уст, злой ложью клятв твоих,
Подобно мной самим добытым у других,
Так много, много раз в тиши запечатленных.

Да, я люблю тебя, как любишь ты других,
Чьих взглядов жаждешь ты, как жажду я твоих.
Вскорми ж в груди своей святое снисхожденье,
Чтоб добыло самой тебе оно прощенье.

Когда ты не даешь того, что в силах дать,
То можно и тебе в просимом отказать.

143

Как вставшая с зарей хозяйка-хлопотунья,
Увидя, что ее пернатая крикунья
Не возле, позабыв дитя свое, бежит
За той, кого рука ей скоро возвратит,

Тогда как в люльке он — покинутый ребенок —
К ней тянется в слезах из сбившихся пеленок,
К ней, кто в мгновенье то, забыв о том, что мать,
Лишь мыслит, как бы ей беглянку отыскать, —

Ах, так и ты бежишь за тем, кто черств душою,
Тогда как я, твой сын, бегу сам за тобою!
Но если ты найдешь желанное — вернись,
Роль матери сыграй и вновь ко мне склонись.

Я ж помолюсь, чтоб Бог скрепил твои желанья;
Лишь возвратись скорей унять мои страданья.

144

Мне две любви дано для радостей и горя,
Несущие меня подобно духам моря;
Из них один благой, с пленительным лицом,
Другой же — семя зла и женщина притом.

Чтоб в ад меня увлечь, злой гений похищает
Благого у меня, в надежде обольстить
И в дьявола его из духа превратить,
В чем искони ему гордыня помогает.

Успел ли ангел мой иль нет злым духом стать —
Могу предполагать, не смея утверждать;
Но так как мрак укрыл и сделал их друзьями,
То, верно, ангел мой в аду теперь с чертями.

И — сомневаясь — ждать я буду, в свой черед,
Пока мой мрачный дух благого не пожрет.

145

«Я ненавижу!» с уст, изваянных любовью
Слетело мне вослед с губительным «уйди» —
Мне, сердце чье, томясь по ней, сочилось кровью.
Когда ж она мой пыл заметила, в груди

Ее вдруг вспыхнул жар — и полились укоры
Из сокровенных недр на трепетный язык,
Который до тех пор был кроток и привык
Лишь изливать одни благие приговоры.

Смысл слов был изменен: конец прибавлен был,
Слетевший им вослед, как день за ночью грешной,
Подобно Сатане, вождю подземных сил,
Низвергнутому в ад бездонный и кромешный.

«Я ненавижу!»— вновь слетает с уст ея:
«Но не тебя!» — и вновь живу и счастлив я.