Сорванец

Когда я поработал немного у мехов, он поставил меня к наковальне и сказал:

— На, зажми железо в клещах и не выпускай. Я буду бить, а ты смотри не упусти!

— Хорошо, — ответил я и изо всех сил сжал клещами кусок железа.

Пан Кубин размахнулся вроде несильно, но я весь так и дёрнулся. Руки у меня онемели, словно от удара электрического тока, в ладонях защипало. Молот пана Кубина опять полетел вниз. Я не стал ждать и в тот же миг разомкнул ладони.

Клещи упали наземь, а железка от удара молотом взлетела вверх и вылетела прямо в окно. Пока пан Кубин оглядывался, куда упала железка, я сломя голову выбежал из кузницы, не дожидаясь, когда на меня опустится мощная длань кузнеца. Самое время! Пан Кубин зачертыхался, и больше я уже ничего не слышал.

V

Я пошёл в другое место. К Тругларжам. У них было пять мальчишек и две девочки. Пан Тругларж был лавочник; волосы у него были рыжие, и все сыновья пошли в него. На какую голову ни глянь — все словно из меди. Когда на дворе лил дождь, в задней комнате Тругларжей (в передней была их лавчонка) было не протолкнуться. Лес рук, лес ног, крику — словно на ярмарке.

Но пани Тругларжова умела навести порядок. Как только начинается ссора, а то и драка, она прибегает из лавочки, правой рукой даст подзатыльника Енде, левой огреет по спине Пепика, на третьего, Густу, прикрикнет, а между тем ещё где-то раздаётся шлепок. Это она влепила Тонде пощёчину.

Но ведь третьей руки у неё не было — не знаю, как это у неё получалось! Я не успевал следить за ней глазами. Подвернись я ей под горячую руку, я бы тоже схлопотал, хотя и не был членом их семейства. Исчезала пани Тругларжова так же внезапно, как и появлялась.

Пан Тругларж сначала ездил по деревням, где он скупал масло и яйца, на велосипеде, потом он купил себе мотоцикл. Иметь в те времена мотоцикл — это была непростая штука. Во всём городе их было два. Ракета на Луну сегодня не кажется таким чудом, каким был для нас мотоцикл пана Тругларжа. Кто знает, где он его приобрёл. Когда мотоцикл заводился, он превращался в настоящую адскую машину. Но для того чтобы он завёлся, нужно было ещё попотеть.

В своей жизни пан Тругларж, пожалуй, держал в руках только мясорубку да кофейную мельницу, и вдруг он связался с такой дьявольской штукой. Пусковой рукоятки у мотоциклов тогда не было. Для того чтобы мотоцикл завёлся, с ним нужно было пробежаться как следует, и лишь тогда мотоциклист спешил вскочить в седло. Крылья руля широко раскинуты, вместо цепи — ремень. Всё в машине было кованое, добротное, обильно перемазанное маслом.

Пан Тругларж ездил по своим торговым делам с коробом за спиной. С этой ношей он не мог разогнать свою машину, поэтому толкало её всё его потомство. Иногда на помощь приходил я или ещё кто-нибудь. Спустя какое-то время раздавался взрыв, второй, третий — словно пушечная канонада, всё обволакивалось синим дымом, и мотоцикл рывками начинал двигаться. При этом он фырчал, скрипел, визжал — короче, мотоцикл того времени был хуже сегодняшней молотилки. Но у нас он вызывал восхищение.

И сам Тругларж был вам не кто-нибудь. Он ехал по ухабистой дороге, то и дело нажимая на рожок, чтобы ему уступали дорогу люди, собаки, гуси, подводы. Счастливые мы бежали с ним рядом, пока могли. Зато старики, которые ещё издали сворачивали с дороги, приходили в неистовство. Они кляли Тругларжа на чём свет стоит и даже грозили ему палками. Страх какой, ездить на дьявольском изобретении! Да ещё лавочник, — слыханное ли дело?

Замечательнее всего был рассказ пана Тругларжа о том, как он ездил в Прагу. Он готов был рассказывать об этом путешествии снова и снова. К стокилометровой поездке в Прагу он тогда готовился целую неделю и наконец выехал. В тёмном костюме, а за спиной в рюкзаке у него была запасная канистра с бензином. И когда на другой день он вернулся, его хвастливым рассказам не было конца. Он, мол, одолел это расстояние за восемь часов. Вот этому никто не мог поверить. Так быстро?

— Да, так быстро, — говорил пан Тругларж. — Я так летел, что придорожные столбы слились в одну белую линию. Совершенно слились!

Интересно, с какой это скоростью ехал пан Тругларж, если сегодня участники Велогонки мира проходят это же расстояние меньше, чем за три часа?

Когда он в тот раз приехал, лицо у него было чёрное от пыли, а костюм коричневый. Сапоги в масле, на брюках пятна от бензина. Но сам он был в полном восторге. Пани Тругларжова в восторге не была. Она потребовала продать мотоцикл. И все соседи с ней соглашались. И вот опять пан Тругларж стал ездить на велосипеде, и мы перестали им восхищаться.

От Тругларжей я пошёл домой. Бабушки дома ещё не было. Я сам поставил на стол керосиновую лампу, зажёг фитиль, вставил ламповое стекло.

В это время в иконе, висевшей над постелью, заиграла музыка. В нижней части иконы были часы с музыкальным ящиком. Каждый час ящик исполнял мелодию молитвы «Родился спаситель…». Как только музыка смолкла, мне пришла в голову идея посмотреть, что же в этой иконе играет.