Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии

Современный мир предоставляет значительные возможности для гендерного экспериментирования – от выполнения не соответствующей своему полу гендерной роли до смены биологического пола, но становится ли человек от этого истинным представителем противоположного пола со всей его психологией? Скорее, только похожим. Однако эти поиски говорят о стремлении людей постигнуть иное. Если посмотреть на современных людей, то можно увидеть пестроту индивидуальных сочетаний мужского и женского и в личности, и в способах поведения и бытия. И упрощенный однозначный взгляд на мужское и женское не подходит сегодня. Допустим, мужчина чувствительный, слабый, женственный, но он остается мужчиной, т. е. эти качества у него будут проявляться иначе, чем у женщины. Возьмем женщину, достигнувшую определенного положения в науке, но не имеющую детей. Она может не беспокоиться по поводу того, что идет «мужским» путем, но, возможно, она реализуется как женщина, по-женски заботясь о своих научных трудах как о своем детище. А женщина, рожающая и воспитывающая детей, – это «женское» существование? А если она говорит так: «Я родила одного ребенка, через два года надо родить следующего, потому что это самая хорошая разница для их взаимоотношений в будущем. Старший ребенок – мальчик; если я буду думать о девочке, родится ли девочка? Надо исследовать». Не проявляется ли в этом мужское структурирование?

Многие люди находят гармонию Логоса и Эроса. Сегодня никого не удивят мягкие логично думающие женщины и тонко чувствующие сильные мужчины. «Быть можно сильным мужчиной и нежным, как мать» (реклама Nescafe). Видимо, пара противоположностей – Логос и Эрос – не единственная пара мужского и женского начала.

Можно предположить, что поскольку у человека есть осознание своего пола, то имеется и представление о том, что он никогда не сможет в полной мере быть представителем противоположного пола и что есть такие черты женского или мужского, которые ускользают от него. Остается постоянное сомнение: каково это – быть мужчиной или женщиной? что это значит? А следовательно, всегда будет присутствовать внутренняя бессознательная фигура Анимы или Анимуса, и интеграция содержания Анимы/Анимуса не может быть исчерпана, потому что возникает что-то более тонкое и многогранное. Анима и Анимус – вечные нестареющие образы.

Верена Каст исследует развитие концепции Анимы/Анимуса Юнгом и его последователями. Основываясь на проведенном ею анализе, отметим некоторые положения (The Handbook…, 2006, с. 113–129).

К. Г. Юнг сначала описывал Аниму/Анимуса как структуру психики, дополняющую Персону. Если исходить из идеи противоположностей, то у мужчины, который ведет себя подчеркнуто маскулинно (его Персона), должна быть выраженная феминная Анима. Комплементарность структур Персоны и Анимы/Анимуса проявляется также в их предназначении. Если Персона действует как своего рода связующий мост с внешним миром, то Анима/Анимус должны функционировать как мост или дверь, ведущие к образам коллективного бессознательного. Таким образом, было бы упрощением воспринимать Аниму лишь как женские аспекты в мужчине, а Анимуса – только как мужское в женщинах, игнорируя при этом архетипический аспект. Рассматривая общее между Анимусом и Анимой, Юнг писал об архетипах, которые функционируют как посредники между сознанием и бессознательным, особенно посредством воображения.

Использование Юнгом латинских терминов подчеркивает архетипическую природу Анимы (душа) и Анимуса (дух) и отсылает к философским воззрениям о душе и духе начиная с Древней Греции. Понятия души и духа были разными в разные периоды культуры. Так, для святого Августина Анима (душа) связана с телом, в то время как Анимус (дух) имеет силу инсайта и в состоянии понять не только душу и тело, но и Бога. В то же время, разрабатывая концепцию Анимы/Анимуса, Юнг посчитал, что ему необходимо найти более нейтральный термин, чем «душа», поскольку у него уже есть определенные устоявшиеся религиозные коннотации. Например, согласно современному христианскому вероучению, душа вечна, она обитает в теле до тех пор, пока мы живы, и покидает его в момент смерти. Юнг описывал нечто другое и поэтому предпочел использовать латинские термины Анима и Анимус (The Handbook…, 2006; Robertson R., 1992).

В эссе о браке 1925 года Юнг говорил, что каждый мужчина несет в себе вечный образ женщины; не образ той или иной особенной женщины, а феминный образ как таковой. Точно так же женщины несут в себе вечный образ маскулинности. В этом тексте Юнг указывает на архетипическую природу Анимы и Анимуса и говорит о проецировании этих внутренних фигур на реальных женщин и мужчин (The Handbook…, 2006).