Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии

Процессы слияния и сепарации фрагментированы, причем оба процесса переживаются как темные разрушительные силы. Невозможность воплотить принцип союза вызывает страдание пограничной личности. Союз предполагает выход за пределы полярности процессов слияния и сепарации, соединение этих противоположностей в гармонии. Способность переживать союз открывает доступ к его живительным силам.

«Когда coniunctio является активным имагинальным переживанием, у обоих одновременно возникает то тяга к слиянию, то стремление к сепарации, в то время как между ними непрерывно сохраняется ощущение единства» (Шварц-Салант Н., 2010, с. 218–219).

Теперь несколько слов о перышке. Герои волшебных сказок часто выбирали направление с помощью пера: куда оно полетит, туда они и шли. Как отмечает Л. – М. фон Франц, Эго прибегает к такому вероятностному выбору, когда не может принять решение на рациональной основе и отказывается от собственной сознательной аргументации (Франц Л. – М. фон, 1998). Хотя Зою расстраивало то, что перо не имеет собственной воли и подвержено силам стихии, это означает ее готовность положиться на волю провидения. Перо олицетворяет духовную бестелесную сущность, которую может подхватить порыв ветра или увлечь за собой поток воды, – внутренние психические тенденции. Возможно, что для Зои страх оставить эту точку, где силы уравнены, связан со страхом безрассудного эмоционального затопления.

Зоя сказала, что эта спираль закручивается к центру, т. е. движение направлено против часовой стрелки. Выполнена спираль своеобразно: в центре оставлена замкнутая окружность, так что спираль напоминает глаз со зрачком в центре. Перышко втягивается внутрь, однако оно положено так, что движение, скорее, идет по раскручивающейся спирали, т. е. по часовой стрелке. Трудно сказать, что взгляд этого глаза производит впечатление любящего и теплого, скорее он напоминает тяжелый взгляд Медузы Горгоны, превращающий в камень, но в таком случае перышку все же удается плыть против течения или, по крайней мере, оставаться на месте.

В разговоре Зоя упомянула, что в студенческие годы во время лекций ее внимание привлекала вентиляционная резная решетка в стене аудитории. Размышляя о решетке, которая одновременно находится и здесь и там, она представляла себя человеком, таким же плоским и дырявым, застрявшим между двумя мирами – внешним и внутренним, и страх пустоты медленно подступал к ней. Этому яркому образу пограничного состояния человека, застрявшего в точке двумерного мира, вторит перо, расположенное в единственно возможном месте не-перехода, на границе сознательного и бессознательного миров.

На следующий день после этой сессии в Японии произошло мощное землетрясение, и японское телевидение показало драматичные кадры: у побережья страны после сильного землетрясения образовался гигантский водоворот.

На кадрах можно видеть, как в него попадает судно (рис. 2.26). На следующей встрече Зоя сказала, что в предыдущей композиции она как раз собиралась поставить корабль. Она была полностью уверена, что предвидела это событие и именно его отобразила.

Рис. 2.26. Водовороту побережья Японии

Одно время Зое снилось много снов, и жизнь в них казалась интереснее, чем наяву. Она отметила, что в сновидениях было полное ощущение присутствия. Так, она путешествовала по разным уголкам земли, посещала выставки художников, разговаривала с ними. Ей приснился старый город в Стокгольме, позднее, когда она посетила этот город, ей были уже хорошо знакомы его узкие улочки. Она была уверена, что побывала во сне именно в этом старом городе. В этот же период жизни ей приснился взрывающийся самолет, а утром показали по телевидению, как он взорвался, погибли люди. Ее сны соответствовали реальности, и Зоя считала, что ей и снилась сама реальность.

Для Зои то, что проявляется во внутреннем мире, оказывается эквивалентом внешних событий жизни. Такое буквальное прочтение свидетельствует о символическом приравнивании и отсутствии глубины внутреннего пространства, где символы известны и непостижимы, реальны и метафоричны. Так и спираль композиции оказывается не «как будто» вихрем, а именно им и только им. Между внешним и внутренним миром нет зоны перехода, третьего пространства, необходимого для жизни символов.