Совдетство. Узник пятого волнореза

Летний кинотеатр, обнесенный глухим трехметровым забором, был расположен ниже монастыря, на пологом горном склоне. Зеленые доски кое-где рассохлись, и к щелям, едва начинался сеанс, прилипала вся местная мелюзга. Их, кстати, никто не гнал прочь от дармового зрелища, так как счастливое детство в нашей стране гарантировано законом. Вверху торчал домик из силикатного кирпича с железной наружной лестницей, дверью и двумя квадратными бойницами, нацеленными на большой вогнутый экран, закрывавший вид на море. Вниз по холму спускались узкие, врытые в землю лавки, на них чернели трафаретные номера мест и рядов, но седалищное пространство было почему-то рассчитано на худосочных граждан, и если рядом оказывались два толстяка, весь порядок согласно купленным билетам нарушался. Для этого вроде и приставляли на всякий случай запасные стулья.

За силикатной будкой поднимались раскидистые деревья — платаны, дубы и кипарисы, на них во время показа буквально гроздьями висели любители бесплатного кино. Туда мы с возбужденным князем и направились. Около платана с дуплом, похожим на огромный зевающий рот, собралась наша стая: Сиропчик, Яшка, Степка и братья Чучба. Все пришли, как и Ларик, во вьетнамках на босую ногу и в спортивном старье. Только Нестор обул огромные, со сбитыми мысками бутсы на шипах, напоминающих короткие ножки черной гусеницы. Он-то и должен был «подковать» зловредного Михмата. Суликошвили-младший обнял каждого, особенно сердечно Фетюка, коренастого белобрысого пацана со злобной улыбкой, приоткрывавшей железную фиксу во рту. На лицах собравшихся была написана угрюмая готовность к намеченному делу. Я тоже обменялся с ребятами крепкими рукопожатиями. Тут из-за плотных кустов незаметно вышел, озираясь, Гога, на нем был серый неприметный костюмчик, а для полной неузнаваемости он надвинув на лицо картуз с большим выгнутым козырьком.

— Готовы? — спросил Немец.

— Готовы, — подтвердил Ларик.

— А где Алан?

— Сказал, что глупостями не занимается.

— Не сдаст?

— Ни боже мой!

— Пил?

— Чуть-чуть…

— Смотри у меня! Ладно, с ним потом разберемся. Чем фейсы будете закрывать?

— Что?

— Рожи чем прикроете?

Ларик, Степка и братья Чучба предъявили почти одинаковые похоронные платки, такие держали на траурный случай в каждой семье. Сиропчик вынул из кармана шелковое кашне с яркими павлиньими пятнами, наверное, купленное еще в Турции. А Горелый развел руками, мол, забыл.

— Сироп, ты совсем дурной? По этой тряпке тебя сразу вычислят! — скривился бывший студент. — Что бы вы без меня делали! — И он достал из кармана две черные косынки. — Потом вернете, гангстеры хреновы…

— Может, они еще и не придут… — предположил Яша. Веснушки на его лице снова стали фиолетовыми от волнения.

— Придут как миленькие! Я видел, как он днем билеты брал. Степа, а что это у тебя там?

— Ничего… — смутился Фетюк.

— Вынь немедленно, дебил!

Тот неохотно достал из штанов продолговатую свинчатку с полукруглыми углублениями для пальцев.

— Я же предупреждал, баран, ничего лишнего! — Немец вырвал у Степки кастет и спрятал в свой карман. — Срок хочешь намотать? Отдам, когда закончите…

Тут к платану подошли и уже начали было карабкаться вверх два местных подростка.

— Занято! — сурово предупредил Фазил.

Пацаны прикинули соотношение сил и без возражений отвалили к кипарису, на котором сидеть очень неудобно, так как ветви растут резко вверх, да еще покрыты жесткой мелкой зеленью. В это время зрителей пустили в зал, и сразу выстроился хвост. Дисциплинированный все-таки у нас народ, сознательный, чуть что — без свары, толкучки и неразберихи встает в очередь. Появился Михмат со своими тремя женщинами. Вся семья была, как в день приезда, одета в супермодную джинсу, а прибившаяся к ним Тома в своем розовом платьице с рюшами выглядела точно бедная родственница.

— Зажиточная семейка! — сплюнул Нестор.

— За это не бьют, — заметил небедный Сиропчик..

— Разговорчики! — пресек колебания Гога. — Если кишка тонка, тебя никто не держит!

Михмат отдал одноглазому контролеру билеты и пропустил вперед своих дам, напутствовав каждую шлепком ниже талии, причем Зоя и на этот раз хмуро оглянулась на отчима. Немец и Ларик, увидав такое, многозначительно переглянулись.

— Запомните, после кино он провожает телок в корпус, а сам потом идет в бильярдную, — повторил инструкции пижон. — Вы должны быть там, на лестнице. Если вокруг никого, начинайте сразу, без разговоров, без «дай закурить!» и «как пройти в библиотеку?»! Если что, я буду рядом. Ясно?

— Ясно!

— Вопросы есть?

— Нет.

— Кто на стреме?

— Юрастый, — за меня ответил мой друг

— Разумно, — кивнул Немец. — По местам!

Ребята полезли на платан, а мы с Лариком направились к одноглазому контролеру, подававшему нам приглашающие знаки.

— Смотри не засветись! — предостерег вдогонку Гога. — Михмат тебя срисовал.

— Да ладно, темно же… — беззаботно ответил юный князь, но на всякий случай бесцеремонно снял с меня шпионские очки и нацепил на нос.