Совдетство. Узник пятого волнореза

Наконец дело дошло до третьей части, а она всегда мультипликационная. Ради нее мы и смотрим этот самый «Фитиль»! Начинается история с того, что астроном в профессорской шапочке читает милиционерам лекцию на тему: «Есть ли жизнь на Марсе?» Я-то думаю, есть, иначе за каким чертом в космосе столько разных планет? У нас в классе, если в начале года обнаруживается свободная от учеников парта (расселяют бараки, общежития, коммуналки, а людям дают квартиры на окраинах), ее уносят в подвал, чтобы зря не пустовала. А тут целая планета без населения! Так вот, пока ученый читает лекцию, приходит удивительное известие: марсиане тянут с помощью летающих тарелок на Землю гофрированную кишку, вроде тех, что суют в выгребные ямы, но только она небывало длинная, и с ее помощью пришельцы начинают качать воду с Земли, заполняя высохшие каналы на своей Красной планете. Вообще, нарисован мультик очень смешно, особенно марсиане, похожие на забавные личинки с рожками, а главный милиционер, что интересно, говорит тем же голосом, что и Винни Пух в новом мультике. Но заканчивается вся эта экспедиция кошмарно: каналы на Марсе наполняются, инопланетяне обнимаются от радости и, соскучившись по купанию, ныряют, плавают, плещутся, резвятся… Тем временем на Земле, спохватившись, берут пробу воды и выясняют, что она в основном состоит из нефти, керосина, хлора и прочих гадостей. Поняв, какая опасность грозит долгожданным братьям по разуму, главный милиционер приказывает подчиненным срочно обрезать бензопилой содрогающуюся кишку, но уже поздно: марсиане все как один всплыли брюхом вверх… А лектор тем временем нудно объясняет залу, что науке доподлинно неизвестно, есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе… Тут на сцене появляется главный милиционер и грустно предлагает всем разойтись, так как жизни на Марсе больше нет. Это точно.

— Шик! — прошептал мне Ларик. — В Гагре тоже пробу у берега брали…

— И что?

— Сплошная моча.

— Откуда знаешь?

— Пахан рассказывал, ему главный врач признался…

На несколько мгновений экран погас, стало совсем темно, зато звезды над головой засияли ярче, они подрагивали так близко, что, казалось, протянув руку, их можно снять с неба, точно новогоднюю игрушку с елки. Но я-то знал: они очень далеко, и никакой шланг с Марса до Земли протянуть невозможно, наоборот, до ближайшей галактики надо лететь тысячи лет, сотням поколений, на огромном космическом корабле, который будет роддомом и кладбищем одновременно. Я невольно подумал о смерти, но не так, как обычно, когда она представляется мне чем-то несбыточно-неизбежным и очень далеким, вроде окончания школы, а по-другому, на мгновение всем телом ощутив свое будущее отсутствие в этом мире…

Но тут из бойницы снова ударил конус света, озарив экран во весь широкий формат. Стало светло, как днем.

— Зырь! — Ларик ткнул меня в бок.

В самом заднем ряду, куда билеты раскупаются в первую очередь, несколько парочек, воспользовавшись темнотой, целовались взасос. Вспышка застала их врасплох. Они, не сразу сообразив, что к чему, все же оторвались друг от друга. Мужчины сердито озирались, придавая лицам деловую сосредоточенность, а смущенные женщины, съежившись, вытирали мятые рты, проверяли пуговки на блузках и зачем-то одергивали платья на коленях.

35. Детям до шестнадцати

…А через экран сквозь зеленую рощу к реке уже бежала, хохоча, парочка: плечистый парень в красной рубахе по имени Николя догонял Анжелику, зрелую рыжеволосую особу, изображавшую из себя совсем уж девочку в длинной, до земли, юбке… Я давно заметил: если кино про любовь, там герои постоянно друг за другом гоняются, как в салочках. Он ее все-таки настиг, прижал к стволу, она смутилась и приказала ему принести из воды кувшинку. Николя, нырнув с берега, исполнил повеление, а потом они, резвясь, стали плескать друг в друга, правда, неумело. Чтобы струя летела далеко и прицельно, надо, плотно сжав пальцы, сложить ладонь «домиком» и ударить со всей силы, как бы сдвигая запястьем верхний слой воды. Бьет не хуже брандспойта. Тем не менее тонкая белая блузка Анжелики намокла и стала прозрачной, облепив основательную грудь с выпуклыми сосками. Николя застыл на месте, как в игре «замри-отомри», не в силах оторвать глаз от запретного зрелища. Она сперва по девичьей простоте не поняла причину его остолбенения, но потом на ее лице, загримированном под наивную юность, забрезжила стыдливая догадка. Вдруг послышалась стрельба, издалека донеслись душераздирающие вопли: в деревне начались средневековые нарушения общественного порядка…

— Классные буфера! — шепнул мне Ларик, ухнув портвейном. — Не всё вырезали!

— Есть на что посмотреть, — кивнул я.