Совдетство. Узник пятого волнореза

— Здесь ничего нет! — захныкал Ларик. — Мы зря тащились! Еще обратно переться… Казачка меня убьет!

— За что?

— За портки.

Я посмотрел и ахнул: из-за того, что добрую половину пути мы проделали на карачках, материя на коленках наших штанов протерлась до дыр. Но я-то предусмотрительно надел старые треники, а юный князь вырядился в свои лучшие «техасы». Ничего страшного, успокоил я друга, моя бабушка Маня ставит великолепные заплатки, так как родилась до революции в бедной крестьянской семье, где даже валенок не хватало — на троих одна пара.

— Все пропало! — зарыдал Ларик.

— Без паники! — успокоил я. — Это где-то здесь! Я чувствую. Вряд ли монахи просто навалили золото кучей и ушли восвояси. Они его зарыли!

— Куда?

— В землю.

— Тут кругом скала!

— Не факт!

Отломив верхушку сталагмита, я стал сантиметр за сантиметром выстукивать дно пещеры, сначала в самом деле камень ударял в камень, высекая искры, но потом в одном месте послышался такой звук, будто бу´хнули в барабан.

— Здесь!

Закрепив свечи в трещинах, мы руками разгребли тонкий слой пыли и щебня, обнаружив под ними широкие, плотно подогнанные друг к другу почерневшие от времени доски, они закрывали углубление, выдолбленное в полу. Поддев деревяшки ножом и сняв настил, мы увидели квадратную яму, полную сокровищ: золотые монеты в бочонке, ларец с кольцами, серьгами, браслетами, брошками, кубки, иконы в драгоценных окладах и кресты, усыпанные самоцветами, — такие я видел в Историческом музее, куда мы ходили всем классом. На бочонке лежала сложенная шахматная доска, сделанная из черного и розового дерева, с ажурными золотыми запорами, видимо, очень древняя, а фигурки внутри были золотые и платиновые, у королей и королев на макушках сияли венчики из белых и черных жемчужин.

Мы переложили что можно в наши мешки, но многое, например иконы и массивные серебряные подсвечники, пришлось оставить из-за размеров и неподъемного веса. Из бочонка мы забрали едва ли четверть монет: золото очень тяжелое. Ларик жадничал, норовил взять с собой побольше, но я остудил его алчность, предложив взвалить на спину поклажу. Он даже не смог оторвать свой мешок от земли, пришлось выкладывать лишнее до лучших времен. Яму с сокровищами мы снова аккуратно накрыли досками и тщательно присыпали сверху щебнем. Если не знаешь, никогда не догадаешься, что тут спрятан клад!

Взвалив на спины драгоценную ношу, мы медленно двинулись в обратный путь. Ларик хотел еще прихватить человеческий череп, чтобы пугать на пляже девчонок, но я его отговорил: доказывай потом в милиции Гураму, что это не мы убили бедного конкурента.

Медленно, волоча за собой тяжелые мешки, мы сматывали потихоньку нитку в клубки, чтобы вернуть бережливой Машико, а то ведь, обнаружив осенью пропажу, она поднимет такой шум, что перепонки у всех полопаются. Вскоре догорела, обжигая пальцы, последняя свеча, и дальше мы двигались на ощупь в абсолютной темноте, держась за спасительную шерстяную веревочку. Но вскоре я обнаружил в своих пальцах обрывок и остановился, видимо, нить перетерлась об острый камень. Сначала на меня накатил удушливый ужас: вокруг безмолвный мрак, его нарушают только писк летучих мышей, далекое журчание воды и сопение Ларика сзади.

— Что случилось? — забеспокоился мой нервный друг.

— Все нормально…

— А почему мы остановились? Проход завалило?

— Без паники! Ничего нигде не завалило. Просто у нас обрыв…

— Что?! Не может быть! Мы погибли! Кажется, у меня снова астма начинается…

— Тихо! Это мнительность. Дыши глубже! Надо все вокруг обшарить!

— Я боюсь. Что-то там шуршит… А если это скорпионы?

— Не волнуйся, там всего лишь пещерные тараканы. Они безвредны! Их можно даже есть… — успокоил я со знанием дела, так как читал книжку «Путешествие к центру земли».

— Ф-у-у!

В теснине дурно запахло, юный князь от страха испортил пещерный воздух.

— Очевидно, поблизости сероводородный источник? — деликатно предположил я.

— Очевидно… — неловко согласился он.

Упорные поиски увенчались успехом, я нащупал оборванный конец, и мы двинулись дальше, из последних сил волоча за собой тяжеленные мешки, делая привалы и засыпая богатырским сном под брезентовым плащом. И вот, наконец, последний, третий клубок стал величиной с большое яблоко, а это значит, до конца пути не больше ста метров, но они оказались самыми трудными. Едва вдали забрезжил дневной свет, повеяло свежими ароматами субтропиков, наши силы утроились. Проломившись сквозь орешник, мы выбрались на тропу и, ослепленные солнцем, долго дышали полной грудью, вбирая воздух, пахнущий морем.

Когда на закате, сгибаясь под тяжестью сокровищ, мы добрели до окраины Нового Афона, то на первом же заборе увидели листовку с крупным красным заголовком «Пропали дети!», а ниже наши нечеткие фотографии, из текста следовало, что мы «ушли из дому и не вернулись» неделю назад! Мать моя женщина! Как же быстро летит под землей время! Погодь! Неделя многовато… Пять дней. Три.

— Нам звездец, — прошептал мой друг. — Пахан меня убьет! Застрелит, как собаку.

— Мне тоже голову отвинтят… — согласился я. — Но есть план!