Читаем Советская поэзия. Том второй полностью

Советская поэзия. Том второй

С марийского

Я иду по столице…
Перевод М. Матусовского

Я иду по столице, я снова и сноваВесь охвачен потоком московского дня, —Москвичи понимают меня с полуслова,Москвичи принимают, как брата, меня.Мне рассказывал прадед, как, полон заботы,Он бродил по Москве, поднимаясь чуть свет.И когда его кто-нибудь спрашивал: — Кто ты?— Черемис, инородец! — говорил он в ответ.«Инородец» — я слова страшнее не знаю,В нем растоптаны были людские права…Как нам дышится вольно, столица родная,Как легко мне с тобою сегодня, Москва!Я иду по Москве, москвичи мне навстречу,Наши думы едины, и путь наш един.— Кто ты? — спросят меня, и тогда я отвечу:— Я мариец, Советской страны гражданин!

1949

КАСТУСЬ КИРЕЕНКО
(Род. в 1918 г.)

С белорусского

^{103}

Живу
Перевод Н. Сидоренко

Удивляешься ты,Что я громом, бывает, гремлюИ что сам на себяВызываю огонь наяву.Удивляешься ты,Что бессилия я не терплю, —Я живой, ты пойми,Я живу.Удивляться не надоНи строчкам суровым моим,Ни тому, что тревогаВрывается в песен канву.Мы с тобой на землеНа живой и горячей стоим, —И для жизни, пойми,Я живу.Я для счастья живу,Для веселого смеха живу,Отдал душу своюИ друзьям, и нелегким делам.Удивляться не надо,Что, может, струну разорву,А однажды и сердце своеРазорву пополам.Одного только я не смогуНикогда и нигде:В жизни плыть,Как песок наплывает в траву,И отсвечивать тускло,Как лист пожелтелый в воде.Не смогу… не смогу…Я — живу…

Жажда
Перевод Я. Хелемского

Была у нас походная баклага —Бесценное наследие отца.В июльский день какое это благо —Испить, избыть всю жажду до конца!И с новой силой до изнеможеньяКосою нержавеющей махать,Но сохнут губы, нарастает жженье,И ты к баклаге тянешься опять.Я брал с собой баклагу не однаждыНа летний луг. И все ж не смог понять,Зачем она — чтобы спасать от жаждыИли затем, чтоб жажду вновь рождать?Я в этой жизни трав скосил немало,Я знаю силу зноя и огня.Нередко жажда за душу хваталаИ жгла меня, и мучила меня.Все дело в том, что даже капля влагиИз недр не проступила бы вовек,Не зазвенела бы на дне баклаги,Когда бы так не жаждал человек.Должно быть, жизнь всего дороже людямНе оттого, что нам легко в пути,А оттого, что путь горяч и труденИ мужество непросто обрести.Иначе мир не мыслю. Жаждой новойПереполняюсь я. И вновь и вновьМеня влекут к баклаге той отцовойДни жарких дел, сыновняя любовь.