Совиная башня

А ведь он знал целителя! Такого, что сумеет сварить отвар и будет держать язык за зубами, если на него надавить. Яцек, который приготовил для Ежи снадобье. В прошлом месяце он сам забрал ларец с бутыльками у целителя, тот жил в предместьях, где огонь не тронул дома. Гжегож угрозами заставил Яцека молчать, а у Венцеславы достаточно денег и влияния, чтобы убедить целителя сохранить её тайну.

В кромешной тьме Ежи торопливо оделся и поспешил обратно в западное крыло. Он стрелой долетел до покоев Венцеславы, дверь ему открыл тот самый стражник, что дежурил у входа в прошлый раз. Он сердито свёл брови, завидев Ежи, но пропустил.

– Где Щенсна?

– Тебе туда, – махнул рукой стражник.

Ежи осторожно прошёл по тёмному коридору, единственный пламенник горел у последней двери. Вряд ли стоило заходить без приглашения.

– Сюда.

Из темноты вынырнула костлявая рука, ухватила Ежи за локоть и с неожиданной силой потянула.

От испуга дыхание перехватило, и Ежи даже не пискнул.

Перед ним стояла Щенсна. Она прижала палец к губам и приоткрыла невысокую дверцу, за которой не было видно ни зги, но старуха ловко на ощупь стала подниматься по узкой лестнице, ныряя всё глубже в черноту. Ежи последовал за Щенсной, опустился на четвереньки и руками щупал ступени. Он слышал, как впереди шуршала юбками старуха, и удивлялся, как легко она пробиралась в кромешной темноте. Сам Ежи спотыкался и постоянно норовил упасть.

– Зачем тогда пришёл? – вдруг звонко прозвучало сбоку. – Позлорадствовать?

– Почему нет? Радостно видеть твоё отчаяние, – ответил грубый голос.

Ежи покрутил головой по сторонам, но во тьме не смог разобрать, откуда шёл звук.

Шёпотом его позвали сверху:

– Сюда. Тише.

Юноша взобрался ещё на пару ступеней и почувствовал руку Щенсны на своём плече. Служанка остановила его, усадила рядом и вдруг неслышно отодвинула на стене заслонку, из-за которой полился слабый свет. Ежи придвинулся ближе, прищурился и через тонкую синюю ткань разглядел Венцеславу и неизвестного мужчину.

За гобеленом, расшитым островными цветами, пряталось отверстие в стене. Оно было совсем крохотным, едва удавалось посмотреть в него двумя глазами, но ткань гобелена, плотная и крепкая, в этом месте была соткана тонко и оказалась почти прозрачной, хотя Ежи был уверен, что оставался невидим для всех в комнате.

Лебёдушка сидела на прежнем месте напротив огня, перед ней стоял мужчина. Невысокий, худощавый. Ежи с трудом мог через гобелен разглядеть его, но всё же отметил простую серую с чёрным одежду.

– Глава Тихой стражи тратит время на такую ерунду? Я думала, есть дела поважнее. Например, раздобыть денег на новых убийц.

– Зачем кого-либо нанимать? Под моим началом немало людей.

– Чтобы никто не заподозрил тебя в покушении на жизнь советника и его дочери.

Гжегож ответил не сразу. Он оглянулся по сторонам и сложил руки за спиной.

– Значит, ты подозреваешь меня. А если я скажу, что знаю имя заказчика?

– Конечно, знаешь, ведь это ты, – голос Венцеславы изменился до неузнаваемости, и если бы Ежи не видел её теперь своими глазами, ни за что бы не поверил, что так резко говорила Белая Лебёдушка. Сталь и холод звучали в её словах. И вся она – прямая, натянутая, как струна, казалось, сделана изо льда.

Гжегож снова замолчал, прошёлся по комнате, осмотрелся по-хозяйски, покрутил в руках резной лойтурский ларец и поставил небрежно на место.

– Что же молчишь? Нечего сказать?

– Зачем ты решила избавиться от ребёнка?

Венцеслава дёрнулась, словно от стрелы увернулась. Гжегож повернулся к ней.

– Думала, не узнаю?

– Мальчишка донёс.

– Конечно, донёс. Он мне служит.

Ежи закрыл себе рот руками, чтобы не закричать.

«Я ничего не рассказывал, я ни слова никому не сказал!»

Раздался громкий всхлип.

– Ох, прошу, только без притворства, – развязно протянул Гжегож. – Со мной твои штучки не работают.

– Я не притворяюсь, – рассердилась Венцеслава, сорвалась на злой рык. – Ты и твои козни замучили меня. Что мне остаётся, когда Тихие стражи прячутся за каждым углом, когда я боюсь спать в собственной постели?

– Несчастная, – с наигранным сочувствием вздохнул мужчина. – Только почему мне стоит тебя жалеть? И зачем желать твоей смерти?

– Затем, что тебе самому нужен принц Карл.

– Ах, вот оно что. Значит, тебе нужен принц, – процедил Гжегож. – Любопытно.

– Ты это знаешь и без меня. Моя семья опозорена из-за Идульфа, король не доверяет нам больше. Если моего мужа признает виновным Орден…

– Вас всех заодно казнят или сошлют подальше.

Ежи приник ещё ближе к щели, закрыл себе рукой рот. Ему казалось, что он дышал так громко, что его было слышно даже в восточном крыле.

– Если отец добьётся моего развода, я смогу отречься от Идульфа и спасти свою жизнь, – Венцеслава вздохнула. – Поэтому ты меня боишься? Что, если я стану свободной, то принц возьмёт меня в жёны?

– С ребёнком ты не страшна. А вот без него…

– Как ты печёшься о Его высочестве.

– Это мой долг – защищать королевскую семью от чужого влияния.