«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

Между прочим, Ольга одно время была секретарем Комсомольской организации. Статья о ней была с её фотографией. В строительстве Собора она принимала самое активное участие, готовая браться за любую работу, и за каким-то прошлым застольем мне говорила, что она после окончания института и замужества никаких затруднений с питанием не испытывали – мясо на столе было всегда. Но недавно она перенесла тяжелую операцию, да еще случайно получила травму ноги, и всё прошлое и настоящее у неё задернулось черной кисеёй.

Еще недавно мы с ней рассуждали о том, что некоторые люди помнят светлое, а некоторые только темное, и она нас (меня и себя) относила к оптимистам, а теперь сама, перенеся душевное потрясение, в связи с внезапным изменением, постигшим её тело, всему этому прошлому поставила в вину свою болезнь.

Прав был то ли Юм, то ли Кант, потому что «свобода», «равенство», «братство», «социализм», «демократия», «патриотизм», «национальные интересы» и «престиж государства» существуют для конкретного человека, и оцениваются им только в той мере, в какой он их ощущает.

Наша семья в те годы, да и вообще никогда, никаких затруднений в том, чтобы накормить детей не испытывала. В отношении молочных продуктов, за которыми в магазинах «давились», меня вполне устраивала прекрасная детская молочная кухня – вот это я помню.

Мне показалось интересным узнать, а как другие мои друзья, дети которых были сверстниками наших детей, вспоминают те годы в отношении детского питания.

В тот злосчастный год Тарасенко, Сударушкин, Арш, Гребенников и Кутумов были молодыми специалистами, я и Николаев имели категории. У Кутумовых, как и у нас, было уже двое детей, у всех остальных по одному.

Я стал звонить по телефону. Только Юра Тарасенко оказался солидарен с Ольгой. Сударушкины, Арши, Николаевы, как и мы никаких затруднений в отношении сытости детей никогда не испытывали.

Наталья Кутумова горячо откликнулась на мой вопрос: «О, кошмар, как вспомню тот год (я не помню – один такой год был или два), когда еще в темноте в мороз, в пургу бежим к Красноглинскому шоссе, чтобы перехватить молочницу с третьего участка и купить у нее настоящего коровьего молока для ребенка, потому что магазинное порошковое молоко даже наша собака не ела». (Избаловали собаку).

Да и причины-то недовольства у недовольных были разные. Ольгу не интересовали деньги, ей нужна была свобода выбора – она не покупала ни машины, ни квартиры. Юре нужно было только дешевое государственное молоко – он планировал кооперативное строительство квартиры и покупку машины, как необходимые атрибуты нормальной счастливой жизни. Наталью волновало только качество питания детей, собаки и себя с Володей.

О Господи, воистину, прав был то ли Юм, то ли Кант.

Каждому своё!

Смерть Риты. Крест на могиле

1 января 1999 года мы, как обычно, с друзьями отметили день рождения Риты, и она после этого поехала в Саратов с намерением навестить своих школьных и университетских товарищей. Однако сделать этого не смогла из-за навалившейся слабости. В Саратове пребывала дома и встретилась только с родственниками. От намерения встретиться с друзьями, будучи больной, она отказалась и вернулась в Куйбышев.

Дома ее стали лечить, полагая, что слабость вызвана сердечной недостаточностью. Уколы за уколами, таблетки за таблетками – второй месяц лечения, а слабость только нарастает. Уже и в поликлинику сходить не может. Из поликлиники прислали лаборанта, чтобы взять на анализ кровь. Я пришел в поликлинику за результатами анализа, а меня встретила лечащая врач со словами: «У Маргариты Михайловны вода, а не кровь. Немедленно готовьте её к госпитализации, а я сейчас подготовлю документы». Документы она завезла к нам только к вечеру. Отвез Риту в больницу Сережа Кутумов, который в это время оказался дома, и машина оказалась с ним. Если бы не он… страшно подумать.

В приемном покое всполошились – рабочий день кончился, врачи только дежурные. Взяли еще раз кровь на анализ и дежурные врачи сами немедленно влили в Риту имеющиеся в больнице две порции крови.

Наталья Терентьевна – заведующая терапевтическим отделением, которая еще школьницей, почти сорок лет тому назад, была со мной в походе по Жигулям, взялась за лечение.

– Если у Маргариты Михайловны дефицит железа, то добьемся полного выздоровления.

Однако уколы за уколами, таблетки за таблетками, уже 8 порций крови влили, а добились только некоторого улучшения. Возникли самые удручающие подозрения и Риту отвезли в Клиническую больницу на анализ, взятый из грудной клетки. К великому несчастью подозрение подтвердилось, у Риты оказался рак крови (лейкоз).

Положили ее в отделение гематологии клинической больницы. Все отделение отделано мрамором, в палатах по 6 больных. В каждой палате уголок с умывальником и туалет. Я в лифте сказал о своем восхищении обстановкой в этом отделении, на что лифтерша сказала, что такая обстановка только в этом отделении, но «не дай бог туда попасть».