«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

Михаилу Павловичу захотелось показать жене свою родину в Горьковской области. Эта поездка чуть не стала роковой для Юриной мамы. Валя была еще совсем маленькая. Приехали они в Чиканзино летом. Наступило время сенокоса и все, в том числе и гости, отправились на луга, а меленькую Валю оставили под присмотр младшей сестры Михаила. Мишиной сестре надоел рев племянницы, и она вместо соски воткнула ей в рот, как это делали в деревнях, ком жеваного хлеба, но он почему-то через некоторое время провалился и попал в горло. По счастью, в это время взрослые вернулись с поля, и входили в избу. Девочка уже посинела, отец схватил ее за ноги, и стал трясти. Слава богу, ком выпал.

Во время войны отец водил эшелоны, а когда немцы докатились до Ростова, было организовано ополчение. Немцы ополченцев окружили и пленили.

При подходе немцев к Ростову, семьи железнодорожников пытались эвакуировать, но, отъехав на 50 км, эшелон попал под бомбежку, в которой разбили паровоз. Дальше, по воспоминаниям семилетней Вали, эвакуируемые разбрелись кто куда. Долго шли по степи пешком. Младшего, трехлетнего Виктора мать посадила в корыто и тащила волоком, а старшую – Валентину вела за руку. Остановились на ночь у придорожного колодца. Утром проснулись от шума – по дороге шли немецкие танки. Так Мария Андреевна с детьми оказалась в оккупации. «Когда танки прошли, пошли немцы, а по обочине мы, – вспоминает Валентина Михайловна, – и мама тащит это корыто». Немецкий солдат взял из корыта Витю и понес его на руках. Достал из портмоне фотографию, а там жена и двое детей, таких же, как у Марии Андреевны: «Матка, матка, киндер, киндер». «Век не забуду этого немца», вспоминала годы спустя Мария Андреевна.

Господи, ну за какие грехи послали этого немца на войну. За какие грехи мерзавцы в высоких кабинетах посылают простых людей соревноваться в убийствах – или ты убьешь, или тебя убьют. Ужас берет, как вспомнишь, сколько людей погубили Александр Македонский, и не только греков, и Цезарь не только Римлян, а Чингисхан, и не только монголов? Сколько погубил Петр I и не только русских, а Карл XII, и не только шведов? Сколько погубил Наполеон, и не только французов, а Елизавета I, и не только англичан? Сколько погубил Гитлер, и не только немцев, а Сталин? Да и в наше время – вот сейчас, сколько погубил Буш, и не только американцев? На интеллектуальном фронте умнейшие слуги власть предержащих тратят свой талант на оправдание этого маразма «жизненным пространством», «национальными интересами» и, что самое мерзкое, «престижем государства», а человеку-то нужно: дом, семья и работа, вот и весь престиж. И задача умнейших людей не оправдывать правителей, посылающих своих граждан убивать и умирать, а силы свои духовные направить на предотвращение убийств.

«Пристроили немцы нас в крайнюю избу, – вспоминает Валентина Михайловна, – прожили там зиму, а потом мать решила: «Ну, сколько можно побираться, хоть там немцы, хоть тут, но там свой дом», и мы поехали домой. Помню, ехали в повозке, и с нами в повозке был маленький теленочек, подаренный нам хозяйкой дома Соней, у которой отелилась корова. Одинокая женщина решила, что она и так проживет, а беженцам ой как тяжело придется. По дороге в жаркой степи подошла какая-то коза, и мама ее водичкой напоила. После этого и коза пошла за ними «как собачка». Кормилась «Тамарка» травкой, а молочко детишкам отдавала. Дома тоже ничего хорошего: все разграбили, даже документы утащили. Было трудно, да еще и страшно. В деревне хоть не бомбили, а тут рядом железная дорога – почти каждый день бомбежки. Убегали за 7 километров в село Косевское. Бомбежка утихнет – домой бежим. Кормились лебедой, в траве находили куриные яйца бесхозных кур. Сами, что могли, выращивали на огороде. Вот как было голодно, но не помню, чтобы из огорода друг у друга что-либо крали. Ныли мы, что мама еще подкармливает «толстого дядю». Это был наш сосед Сошенко Алексей Иванович, семья у него была большая, но всех раскидала война, остался он один – совсем голодал, мама, как могла, его поддерживала. Нам было обидно – самим есть нечего, а дед такой толстый. Мама пыталась нам растолковать, что он больной и немощный, от голода опух.

Дом наш стоит у дороги и однажды, когда немцы по дороге гнали стадо, мы, ребятишки, открыли калитку и во двор зашел теленок. Калитку мы опять закрыли. Когда об этом узнала мама и увидела теленка, она страшно испугалась и отчехвостила меня веником из прутьев. «Ведь заметь это немцы – могли всех пострелять». Собрались женщины, теленка зарезали, и мясо быстро разделили. Поведение военных, жизнь которых все время под угрозой, непредсказуемо.