Современная литература Великобритании и контакты культур

Период второй половины XVIII начала – X IX в. в России характеризуется подавляющим господством французского языка и французской культуры: «Реальным разговорным языком образованного общества был французский, что неизбежно сказывалось на характере русского разговорного с его многочисленными заимствованиями (в первую очередь галлицизмами), морфологической и синтаксической неупорядоченностью» [Гривенко, с. 9]. Вторым по распространенности в России иностранным языком был немецкий – т радиция, восходящая к эпохе Петра I. Хотя в результате интенсификации связей России с Западной Европой в этот период в русский язык «проникло около 3 000 иностранных слов… слов английского происхождения среди них еще не так много – около 5 %. В основном это слова, относящиеся к области морского дела, торговли» и некоторые другие, то есть главным образом специальные термины [Аристова, с. 19]. В целом значительное влияние французского языка в условиях реального билингвизма русской аристократии и дворянства не могло не влиять на русский язык: «Становление стилистической нормы русского литературного языка связано с влиянием французской изящной словесности, которая в условиях двуязычного менталитета… играла ключевую роль. Значительное влияние французского языка сказывалось на всей культурной атмосфере, способе выражения идей и понятий» [Гривенко, с. 11].

Французская литература была популярна у русской читающей публики и широко представлена в русских книжных лавках и в оригиналах, и в русских переводах. Кроме того, именно французская словесность во многих случаях являлась литературой‐посредником, то есть через французские переводы русский читатель имел возможность познакомиться с лучшими произведениями мировой литературы. Во французском переводе или в русском переводе с французского русские читатели прочли трагедии Шекспира, произведения Д. Дефо, Дж. Свифта, поэмы Дж. Мильтона и А. Поупа, «Утопию» Т. Мора, романы Г. Филдинга и С. Ричардсона. Следует также уточнить, что в ряде случаев произведения английских авторов переводились на русский язык с немецких переводов или – гораздо реже – непосредственно с оригинала. Известно, что в рассматриваемый период, когда понятие авторского права только начинало формироваться в сознании писателей, но не было оформлено юридическими нормами, переводная художественная литература часто печаталась без всякого указания не только на автора или переводчика, но даже вообще без указания на то, что книга переведена. «Нередко переводчик не знал, чье сочинение он переводит и на каком языке написан оригинал. Читателю иногда просто сообщалось, что сочинение представляет собой “перевод” или “перевод с иностранного”: “Странствование и приключения Вартонга, служащие глупым для исправления, а разумным для забавы. Перевод” (М., 1796); “Странствующий шарлатан. Перевод с иностранного” (М., 1796)» и т. д. [История, с. 220].

Рассматриваемый период в России также характеризуется как период становления литературной нормы русского языка. Н. Эйдельман пишет: «В конце XVIII и в начале XIX в. кто только не замечает, что язык поэзии выработался (заслуга Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова, Державина и многих других), громко звучит язык драматический (Фонвизин); однако труднее, позднее образуется новая проза, публицистика, особенно мучительно “выговариваются” современные понятия, метафизические абстракции» [Эйдельман, с. 47].

Не будет преувеличением утверждение о том, что Н. М. Карамзин стоит у истоков не только создания русской прозы и русского прозаического языка, что общеизвестно, но также является одним из первых популяризаторов английской литературы и английского языка в России. Данные аспекты его творческого наследия будут рассмотрены ниже.

Н. М. Карамзин начинал свою творческую деятельность как переводчик и поэт. Он переводил на русский художественные произведения с французского, немецкого, английского языков. Отметим, что уровень знания этих языков у него был разным. Получив образование в немецком пансионе И. Шадена, он свободно владел немецким и французским, легко читал, писал, говорил на этих языках, хорошо понимал устную речь. Уровень знания им английского языка был иным. Очевидно, он изучал его частным порядком. В «Письмах русского путешественника» он пишет: