Современная литература Великобритании и контакты культур

В литературе Нового времени, когда языковая «норма является специфическим признаком литературного языка» [Семенюк, с. 338], языковая маргинальность неизменно использовалась авторами литературных произведений для создания местного, национального, исторического колорита, а также в качестве речевой характеристики героев (так, например, герои романа Ч. Диккенса «Записки Пиквикского клуба» Сэм Уэллер и его отец мистер Уэллер говорят на диалекте лондонских низов кокни, и их речь представлена в произведении как неизменный источник комизма). По нашим наблюдениям, современная британская литература демонстрирует заметное изменение статуса языковых явлений традиционно маргинального типа, что будет продемонстрировано ниже.

Языковая маргинальность, ее присутствие и преодоление становятся главными элементами сюжета пьесы Б. Шоу «Пигмалион». Отметим, что образ героя пьесы профессора Г. Хиггинса, по признаниям самого автора, был навеян двумя реально существовавшими знаменитыми английскими фонетистами Дж. Джоунзом и Т. Смитом, их профессиональной деятельностью и некоторыми особенностями личности. Критика традиционно рассматривала превращение героини произведения Элизы Дулиттл из уличной цветочницы‐замарашки, говорящей на кокни, в «леди», говорящую на образцовом английском, как процесс несомненно положительный, как прибавление смыслов и навыков, которые позволят героине за пределами пьесы реализовать массу возможностей, недоступных в ее прежней жизни. Подчеркнем, что, по нашему убеждению, Элиза, говорящая на кокни, и Элиза, овладевшая RP (received pronunciation – нормативный вариант английского языка), представляют собой одну и ту же неизменно сохраняющую свою цельность личность, и в этом смысле пьеса действительно является «выражением демократических взглядов Шоу, одной из его наиболее блестящих и широко известных комедий» [Михальская, с. 369]. Моральные установки героини, сила ее характера и убеждений остаются неизменными на протяжении всей пьесы, что дает ей несомненное право в финале заявлять в споре с Хиггинсом: «Раздавить себя я не позволю. <…> Я хочу быть такой, как я есть» [Шоу, с. 402].

Популярная в Британии пьеса У. Рассела (William Russel, 1947 г. рожд.) «Воспитание Риты» (1980), по которой был снят успешный одноименный фильм, воспроизводит сюжет «Пигмалиона» на разных уровнях. Во‐первых, судьба Элизы Дулиттл отчетливо просматривается в судьбе самого драматурга, выросшего в рабочей семье в Ливерпуле, говорящего на местном диалекте, едва закончившего среднюю школу, проработавшего несколько лет дамским парикмахером, затем получившего образование в вечерней школе и Открытом университете и ставшего известным британским драматургом. Кроме того, У. Расселл скрупулезно и нарочито моделирует свою пьесу по произведению Б. Шоу: два ее героя – э то учитель, преподаватель литературы Открытого университета Френк, и ученица, говорящая на местном диалекте, парикмахер Сьюзан, поменявшая свое имя на более элегантное, как ей кажется, Рита. Сюжет – и х регулярные встречи в аудитории и академический успех Риты (успешная сдача экзамена) в финале, скрытое развитие взаимной симпатии между героями (unspoken romance, как обозначает жанр пьесы сам автор [Russel, 2001]) и открытый финал пьесы. Нас, однако, интересует статус языковой маргинальности, представленной в тексте диалектом, на котором говорит героиня. Следует однозначно признать, что по данной проблеме позиции Б. Шоу и У. Рассела диаметрально противоположны. Язык Риты на протяжении пьесы не меняется, по мере расширения ее кругозора он наполняется новыми смыслами и понятиями, но до конца продолжает оставаться диалектом, ценным своей особостью. В какой‐то момент Рита начинает использовать нормативную речь, но Френк резко ее одергивает:

Frank. Talk properly!

Rita. I am talking properly. I have to practice constantly, in everyday situations…

Frank. Rita! Just be yourself [Russel, 1996, p. 59].

Гораздо больше Френка раздражает не язык Риты, но ее претензии иного свойства: в какой‐то момент ей кажется, что она готова остановиться в своем развитии:

Rita. I’ve got a room fool of books. I know what clothes to wear, what wine to buy, what play to see, what papers and books to read. I can do without you.

Frank. Is that all you want? Have you come all this way for so very, very little? [Ibid., p. 68].