Современная жрица Изиды

3) Показаніе Рудольфа Гебгарда. Онъ рекомендуетъ себя хорошимъ фокусникомъ и затмъ разсказываетъ, увряя, что это не былъ фокусъ, какъ у нихъ въ Эльберфельд, въ гостиной, упало съ картины на рояль письмо махатмы къ Гебгарду-отцу, отвчающее на только-что задуманное имъ. Это задуманное было однако заране извстно ему, Рудольфу, также какъ и то, что отецъ непремнно объ этомъ именно и задумаетъ. Если это было извстно Рудольфу, то могло быть извстнымъ и Блаватской, которая отлично умла вывдывать все, что ей оказывалось нужнымъ. Слдуетъ отмтить, что на обложк этого письма значилось: «Господину консулу Гебгарду» — махатма очевидно хорошо зналъ, какое удовольствіе онъ доставитъ хозяину дома, гд жила Блаватская, этимъ величаніемъ. Дло въ томъ, что Гебгардъ, сходившій съ ума отъ честолюбія, ужасно кичился своимъ званіемъ персидскаго консула въ Эльберфельд и, путемъ всякихъ жертвъ, полученнымъ маленькимъ своимъ орденомъ.

4) Показаніе неизвстной дамы о таинственнымъ способомъ полученномъ ею не мене таинственномъ письм. Если показанія лицъ, называющихъ себя полнымъ именемъ, не выдерживаютъ никакой критики, то это анонимное повствованіе не можетъ, конечно, имть никакого смысла.

5) Показаніе Падша (индуса) объ «астральномъ» появленіи Дамодара, котораго, однако, «никто изъ присутствовавшихъ, кром Блаватской, не видлъ».

6) Мой разсказъ о моемъ сновидніи въ Эльберфельд съ заявленіемъ, что я считаю его не имющимъ ровно никакого отношенія къ чему-либо таинственному.

7) Показаніе г-жи Гебгардъ о томъ, что она, на яву, среди бла дня, во время митинга Теософическаго Общества въ Лондон, увидла махатму Моріа, котораго не видлъ, однако, никто изъ присутствовавшихъ кром Блаватской, Олкотта и Могини, то-есть «самыхъ достоврныхъ лжесвидтелей», къ числу которыхъ, посл этого показанія, неизбжно приходится причислить и г-жу Гебгардъ.

8) Это приложеніе настолько интересно, что я приведу его въ дословномъ перевод:

Въ іюл 1879 г., вскор посл того, какъ теософъ м-ръ Массэй выразилъ г-ж Блаватской желаніе, какъ свое, такъ и другихъ членовъ Лондонскаго Теософическаго Общества, имть доказательства существованія «махатмъ», онъ нашелъ въ записной книг Общества письмо, адресованное къ нему и яко-бы полученное отъ одного изъ «братьевъ». Г-жа Блаватская въ это время была въ Индіи. Это открытіе было сдлано на квартир одного изъ членовъ Общества, бывшаго въ то время непрофессіональнымъ медіумомъ, и у котораго записная книга находилась на сохраненіи. Книга была принесена м-ру Массэю медіумомъ вслдствіе какого-то дла Общества. Медіумъ будетъ здсь обозначенъ черезъ букву X., а его «контроль» (духъ, имющій съ нимъ постоянное общеніе) — черезъ Z.

Въ ма 1882 г. м-ру Массэю показали письмо, адресованное X., (который въ это время уже не жилъ въ Лондон), написанное почеркомъ г-жи Блаватской, помченное 28-го іюня 1879 г. и находившееся въ конверт, на которомъ былъ лондонскій штемпель отъ 21 іюля 1879 г. Онъ снялъ копію съ первой части этого письма, которая и слдуетъ:

«Мой добрый другъ, помните ли вы то, что Z. сказалъ или врне общалъ мн? Что когда бы въ этомъ ни нуждались, онъ всегда будетъ готовъ передать письмо, оставить его на стол Массэя, въ его карман или какомъ-нибудь другомъ потаенномъ мст? Ну такъ вотъ теперь крайняя необходимость въ такомъ проявленіи его могущества. Пожалуйста попросите его взять прилагаемое письмо и положить его въ карманъ М. или какое-нибудь другое еще боле потаенное мсто. Но Массэй не долженъ знать, что это Z. Пускай его думаетъ все, что ему угодно, только бы не подозрвалъ, что вы были около него съ Z., готовымъ служить вамъ. Онъ довряетъ вамъ, но не Z.

Точно также если бы ему удалось угостить LL. какимъ-нибудь восточнымъ выраженіемъ любви, это было бы очень хорошо, но ни одинъ изъ нихъ не долженъ подозрвать Z., а потому дло это выходитъ немного трудне, чмъ если бы оно случилось на одномъ изъ вашихъ сеансовъ…»

М-ръ Массэй не могъ въ то время снестись по этому поводу, какъ онъ иначе бы сдлалъ, съ г-жою Блаватской или X. (ни съ однимъ изъ нихъ, сверхъ того, онъ не былъ уже въ переписк) и не раньше, какъ черезъ нсколько мсяцевъ — осенью 1882 г., когда обстоятельства, въ которыхъ находилось Общество, требовали, по его мннію, разъясненія этого факта, онъ частнымъ образомъ сообщилъ о немъ нкоторымъ изъ своихъ друзей.