Совсем как ты

– Это не от хитрости. Это потому, что у меня нет четкой позиции. Пусть бы кто-нибудь подсказал мне ответы. Кстати, Фиона эта, конечно, неприятная тетка. Но, по-моему, знающая. До чего уверенно рассуждает.

– Так это благодаря высшему образованию.

– Выходит, в колледже учат всему?

– Нет, просто дают уверенность.

– Почему же у тебя нет такой уверенности?

– Не знаю. С возрастом я все больше убеждаюсь, что во многих областях смыслю очень мало.

Когда они легли, Джозеф заснул в считаные мгновения. Люси ворочалась в темноте, все еще злясь на Фиону, и спрашивала себя, многие ли подруги ей по-настоящему близки и много ли таких останется, когда и Брекзит, и Джозеф канут в прошлое.

День рождения Джозефа приходился на воскресенье, а это означало, что мать захочет отметить такое событие у себя дома, вместе с ним и его сестрой. Женщины еще не были знакомы с Люси и ее сыновьями. Хотя предложения о встрече давно поступали от обеих сторон, Джозеф пальцем о палец не ударил, чтобы организовать их знакомство, а теперь его отговорки и возражения, несостоятельность которых понимал даже он сам, наталкивались на добродушные подначки со стороны Люси и нескрываемую враждебность со стороны матери.

– Ты стыдишься нас? – иронизировала Люси, не сомневаясь в его любви и гордости.

– Ты стыдишься нас? – возмущалась мать, которая после бегства сына переживала, что он стесняется ее, их дома, этого района, а может, и чего-то другого, ей непостижимого.

«Еще как», – отвечал он Люси. «Конечно нет», – твердил матери.

– Накануне, в субботу, отпразднуем где-нибудь вместе с мальчишками, – решила Люси. – А к маме съездишь день в день.

– Она будет докапываться, почему я без тебя.

– У меня дети.

– Она будет докапываться, почему они не с нами.

– Потому что им утром в школу.

– Она позовет к шести.

– Ну, давай мы придем.

– Боже упаси! – всполошился Джозеф.

– Почему это?

Действительно, почему? Они на двоих могли привести массу доводов. Люси хотела избежать неодобрения со стороны женщины своего возраста и оградить сыновей от неминуемого, как ей представлялось, осуждения. А ведь и вправду: мальчишки ни в чем не знают отказа, встревают в чужие разговоры и сыплют такими словечками, которые способны повергнуть в шок набожную мать Джозефа, усердную прихожанку. (Люси задумывалась: как влияет на верующих регулярное посещение церкви и не формируется ли у них в итоге критическое отношение к другим людям? По идее, такое влияние могло проявляться по-разному, но, судя по истово верующим из числа ее знакомых – в основном это были родители подруг, – вера не способствовала широте взглядов.)

Джозеф опасался, как бы мать не подумала, что Люси подавляет ее своей уверенностью, своей одеждой, фигурой и любознательностью. (Он задумывался: не из уверенности ли рождается эта любознательность? Люси не стеснялась расспрашивать, без оглядки стремилась дойти до сути. Ему хотелось верить, что на работе и его мать ведет себя совсем иначе. Хотелось верить, что профессионализм дает ей, как и Люси, зрение, слух и голос.)

– Итак, когда же я наконец познакомлюсь с твоей мамой?

– Без понятия.

– Но когда-нибудь это произойдет?

– Думаю, да.

– Но не на семейных торжествах.

– Подожди, пока моя сестра выйдет замуж. Ты тогда со всеми перезнакомишься.

– А что, дело идет к свадьбе?

– Нет еще.

– Может, мы просто посидим за чашкой чая?

– В смысле?

Он даже не понял, о чем речь, и Люси рассмеялась.

– За чашкой чая, – повторила она. – Я и твоя мама.

– Ну а… с какой целью? Что ты собираешься ей сказать?

– Ничего определенного, просто поболтаем.

– И что дает такая болтовня?

– Ну, в конце разговора ты уже понимаешь человека лучше, чем в начале.

– Господи! Меня уже в расчет не берут?

– А что такого? Впрочем, если будет настроение, присоединяйся.

– Давай я лучше ей своими словами передам.

– Мне нечего передавать. Я просто хочу побольше узнать о тебе.

– Не пойдет, – сказал Джозеф. – Уж извини.

– Ты серьезно?

– Давай лучше прямо сейчас разбежимся.

– Суть в том, – не отступалась Люси, – что она сама хочет со мной познакомиться, это так?

– Допустим.

– А я хочу познакомиться с ней.

– Да, ты уже говорила.

– И ты давным-давно, еще когда приходил сидеть с мальчишками, дал мне ваш домашний телефон.

– Нет, ничего не выйдет. Дело не в тебе, а во мне. Давай останемся друзьями. Я кое-кого встретил.

– Ты о чем? Нет, серьезно? Чего ты боишься?

– Это нормально. Человека бесит, когда кто-то набивается на знакомство с его матерью.

– Ерунда.

– Стоп. Ты же сама отказалась взять меня в гости к своим родителям.

– Пойми, я тебя оберегала.

– А я оберегаю тебя.

– От чего?

Он щадил всех – Люси, свою мать, себя. У него не получалось внятно объяснить, что именно бередит ему душу. Одно он знал наверняка: Господь не зря расположил столько автобусных остановок между его старым домом и новым. Но эти чувства не щадил никто: Люси сама позвонила его матери.

16

– Миссис Кэмпбелл?

– Слушаю.

– Это Люси Фэрфакс. Я… мы с Джозефом…

Почему было заранее не подобрать нужные слова? Она тщательно продумала возможное место встречи, причину, время, дату, но совсем упустила из виду наиболее щекотливую часть разговора.