Сожги моё солнце (СИ)

Поттер всегда был подвержен этому — коротким депрессиям во время длительных стрессов. Когда что-то шло не так, он чувствовал одолевающее его отчаяние напополам с безразличием ко всему окружающему.

Ожидая, пока сестра приблизится, Альбус продолжал смотреть вдаль, прямо перед собой, не меняя позы, засунув руки в карманы брюк. Было холодно, он не знал, как Лили ещё не промёрзла насквозь в лёгком платьице, но сам он не чувствовал прелестей лондонской погоды, хоть и стоял в одной рубашке.

— Депрессуешь? — спросила Лили, подойдя к нему и положив руку на плечо брата.

Он стоял, не отвечая, хоть и слышал вопрос где-то на задворках сознания, просто никак не мог вынырнуть из пучины мыслей.

— Тебе только сигареты не хватает, — усмехнулась она, мелькая перед лицом Альбуса, дабы отвлечь его.

Лили трансгрессировала, потому что знала о его состоянии, буквально чувствовала необходимость поддержки сейчас. Альбус всегда был таким, всю жизнь. Чуть что — и он уже думает о худшем, накручивая себя всё сильнее. Он не показывал, но она всегда знала. Видела по этому отсутствующему взгляду, в котором плескались все его потаённые страхи, по нервно сжимавшимся и разжимавшимся рукам.

Она всегда знала.

Будто очнувшись, Поттер спросил, глядя на сестру так, будто впервые увидел:

— А у тебя есть?

— Я не курю, Альбус, — почти рассмеялась Лили, — и ты тоже.

— Пойдём внутрь, а то холодно, — сказал Поттер, заметив, что сестра подрагивает при особо холодных порывах ветра.

Они вошли в больницу, Лили начала рассказывать о своей семейной жизни. Работу она пока что не нашла, поэтому сидела дома почти целыми днями и уже успела почувствовать себя домохозяйкой. Но это первые две недели, а недавно она записалась на курсы повышения волшебной квалификации для медперсонала и даже думала устроиться в местный Колдомедицинский.

Разговоры о жизни Лили отвлекали от ненужных мыслей, но Альбус задумался о другом. И как всегда сразу же озвучил, почти перебив сестру на полуслове:

— Скажи, ты счастлива? Не жалеешь?

— О том, что вышла за Дэна, или что уехала из Англии?

— И то, и другое, — сказал Ал, с ожиданием глядя на сестру.

Она ведь должна, просто должна быть счастлива.

— Я счастлива с Эриданом. Возможно, больше, чем когда-либо была и буду. И да, я скучаю по Англии, по вам всем, но я здесь, видишь? Это ничего не значит. — Она ободряюще улыбнулась, кладя руку ему на плечо и заглядывая в глаза.

— Это значит, Лили, — немного раздражённо проговорил Альбус, — что ты не будешь видеть моего сына чаще, чем раз в год. Не увидишь первые шаги, не услышишь первое слово. Будешь присылать ему открытки на день рождения и Рождество вместо того, чтобы играть с ним по выходным. Ты будешь далеко. Ты уже далеко.

Замолчав, Альбус сжал зубы, так, что на скулах заиграли желваки.

Лили была одновременно расстроена, разочарована и разозлена. Она не ожидала, что Альбус так поступит.

— Ты долбаный эгоист! — Альбус собирался что-то возразить, но девушка заткнула его движением руки. — Если у тебя проблемы, если ты нервничаешь так, что у тебя отключились самоконтроль и самосохранение, не надо сваливать это на меня, Альбус, пожалуйста, не смей вымещать на мне свои долбаные проблемы, иначе, клянусь Мерлином, я тебя прокляну! Пожалуйста.

Лили нервно провела языком по пересохшим губам. Брат её выбесил, разочаровал, хотя она и понимала его, понимала, почему он так сказал, да и отчасти он всё-таки был прав, но Лили не хотела такого будущего для них, не хотела, чтобы это стало правдой. Поэтому сегодня она и была здесь, с ним, и никакие самые важные дела не могли бы её остановить.

Поттер шумно втянул воздух носом и потёр лицо руками. Он устал, хотел спать и прекрасно при этом знал, что не заснёт. Он не хотел срываться на Лили, но это уже произошло.

Альбус примирительно улыбнулся и, взяв сестру за руку, притянул её к себе, заключив в тёплые объятия.

— Прости. Прости меня, правда. Я не знаю, почему так сказал, — тихо проговорил Ал, опустив подбородок на её макушку.

— Ну, ладно, если не я, то чувство вины тебя сожрёт, — усмехнулась Лили и обняла его в ответ.

Через полчаса в Мунго трансгрессировали родители и сразу же вслед за ними Гермиона, которая только узнала о родах. Стало шумно, но Альбус настолько привык к обстановке вечного гама в своём большом семействе, что ему стало даже как-то… спокойнее.

Лили рассказала им всем о своей Парижской жизни, показала колдографии из нового дома, потом говорила о чём-то с отцом, пока Джинни старалась успокоить то ли отошедшего в сторону Альбуса, то ли саму себя.

— Я в порядке, мам, — после очередной порции успокоительных речей сказал Альбус, — всё нормально.

— Я же вижу, что ты волнуешься, сынок. Ну, ничего, это нормально.

— Мам! — немного разозлённо оборвал её Ал. — Не хочу ничего слушать.

Джинни не сдавалась, несмотря на явно плохое настроение сына, и продолжила:

— Тогда расскажи мне, что тебя беспокоит.