Сожженная земля [СИ]

Прежде чем он начал говорить, Эдера уже открыла рот, чтобы закричать от боли и бессилия. Но после его слов она поклялась, что не издаст ни звука. Какой бы степени ни достигла боль. Он приник к ней в поцелуе. Его тело из ледяного вдруг сделалось горячим, и ее тело тоже. В следующее мгновение Эдера поняла, что это Вязь. Обжигающая паутина пронизала их тела насквозь, заставляла перетекать одно в другое. Нити горели и пульсировали, становясь их общим кровотоком. А затем пришел покой. По телу разлилось умиротворение. Все как должно быть. Он рядом. Ее не-избранный. Остальное не имеет значения. Только близко. Только вместе. По-другому быть не может.

Кэрдан сжал ее в объятьях, так крепко, что она не могла вдохнуть. Но даже не замечала этого. «Моя, — прошептал он. — Больше ты не уйдешь. Никуда. Никогда».

Глава 10. Кедари. Скелеты в семейном шкафу

Когда утром Эдера проснулась, лицо Кэрдана было первым, что она увидела. В ней всколыхнулись протест, возмущение, злость. И чувство вины. За удовольствие и противоестественное умиротворение в его объятиях. За Вязь. Ей захотелось сказать ему что-то колкое и обидное, отомстить за противоречивые, недозволительные чувства. Кэрдан опередил ее, запустив руку ей в волосы. Холодную, как у мертвеца.

— Даже не вздрагиваешь. Ты ведь мерзлячка. Получила Сердечный Очаг?

Эдера не ответила. Этот человек был последним, кому она поведала бы о встрече с матерью и Светлой Лораин. Он ухмыльнулся.

— Тебе повезло. Температура моего тела не будет отвлекать тебя от процесса.

Он придвинулся к ней с явным намерением приступить к «процессу». Эдера увернулась и спросила:

— Почему ты ледяной? Ты мертв?

— Почти. Когда Элезеум забрал тебя, я практически умер. Меня воскресила Иртел. Вернула силу, но забрала в услужение. Теперь моя жизнь принадлежит Ей.

— Тогда почему ты здесь? Почему не служишь Ей?

— Потому что Ей нужен здоровый слуга, а не спятивший маг. Так же как мне нужен целый рассудок, а не Пустота. Для того я здесь. С тобой. Мне оказалось не под силу бороться с Вязью. Поэтому я просто сдался. Ни к чему вкладывать ресурсы в то, что заведомо обречено. А ты еще пытаешься бороться. Не стоит, Эдера. Мы все равно одержим верх, Вязь и я. В этой битве мы заодно. Ты не устоишь против таких противников.

Эдера растерялась и не знала что ответить. Не такие речи она привыкла слышать от Кэрдана. Это было нечто совершенно новое и чуждое. Он вывел ее из прострации, укусив за ухо.

— Теплое тело — чертовски приятная штука. Иногда я скучаю по собственному теплому телу. В царстве Иртел слишком холодно. Иногда даже для меня. И эта чертова ледяная корка на глазах. Я опасался, что не сумею убедить Ее снять с меня метку, прежде чем отпустить сюда.

— Какую метку?

— Такую. Посмотри на меня.

Эдера увидела, как глаза Кэрдана покрываются налетом инея. Она сперва открыла рот, пораженная отталкивающим зрелищем, а потом расхохоталась.

— То-то и оно, — проворчал маг, убирая иллюзию. — Вблизи Иртел это выглядит зловеще. Но на чужих землях над этим можно только смеяться. Мне стоило немалого труда убедить Ее, что от метки не будет пользы на земле Атров.

— Жаль. Эти жуткие белесые глазницы прекрасно отражают твою сущность.

— Могу надевать их персонально для тебя, — парировал Кэрдан. — Если бы я знал, что тебя это будет возбуждать, не стал бы просить богиню убрать метку.

— Метка ничего в тебе не меняет, — буркнула Эдера.

— Ты читала это?

Он указал на дневники своей матери. Эдера сложила их на трюмо, да так и оставила, напрочь забыв. Была у нее такая особенность — забывать о вещах вокруг себя и разводить бардак. Ее кольнуло чувство вины перед Кэрданом за любопытство к жизни его матери, которая ее никак не касалась. Но это чувство сменилось злостью, на себя и на него. Он вытворяет с ней такое, любой нормальный человек давно удавился бы от чувства вины. А Кэрдану как с гуся вода. Так какого беса она чувствует себя виноватой только за то, что читала дневники леди Иртаны?!

— Читала. Из перелюбленных детей вырастают чудовища. Жаль, она поняла это, когда чудовище уже выросло.

— Рад, что ты стала лучше понимать меня.

— А ты сам читал? Что в тех абзацах на ларено? Почему она вообще писала по-весталейски?

— О. На ларено написана потаенная история моей матушки, которую она скрывала от всех почти тридцать лет. Ты хочешь ее услышать? Она будет долгой.

— Значит, не сейчас. В Кедари страда. Мэтр Абаль должен был рассказать тебе это вчера, ты ведь собирался беседовать с ним о делах. Я должна работать.

— Ты должна то, что я тебе скажу. Сегодня ты не пойдешь ни на какую страду. Останешься здесь, со мной.

На подобную фразу Эдера могла отреагировать только одним способом. Она сбросила одеяло, выскочила из постели нагишом и с упрямой гримасой. Кэрдан оказался рядом в долю секунды. Он подхватил ее на руки, она попыталась взбрыкнуть, но он тут же опрокинул ее на кровать.