Сожженная земля [СИ]

На этот раз он не стал затягивать любовную игру. Все кончилось слишком быстро, против воли Эдера испытала разочарование. Кэрдан поправил свою одежду и вышел из кабинета, выпроваживая Эдеру.

— Анира, где Абаль? — спросил он крестьянку, скоблившую лестничные перила.

— Переодевается на страду, милорд! — протараторила та, улыбаясь ему.

Женщины Кедари быстро перестали бояться зловещего хозяина. В имении Кэрдан держался с людьми совсем иначе, нежели в столице — Эдера заметила это еще год назад. Мягкие, почти ласковые манеры, видимое дружелюбие и спокойный уважительный тон внушали слугам доверие, вызывали обманчивое ощущение надежности, убаюкивали чувство опасности. Эдера видела, что Ремна была единственной женщиной в поместье, которая боялась Кэрдана, как огня. Экономка тщательно скрывала страх, но Эдера все равно чувствовала его под маской спокойствия и деловитости.

А Лума и фермерские жены его обожали. Случись что, вплоть до семейной свары, тут же бежали к нему жаловаться, а он внимательно их слушал, поддакивал, обещал разобраться и приструнить обидчиков. Само собой, он пальцем о палец не ударил, чтобы хоть раз что-то сделать, но женщины почему-то ходили довольные и убежденные, что милорд гору своротил, улаживая их неурядицу.

Кэрдан вышел из холла в крыло для слуг, громко выкрикнул:

— Абаль! Переодевайтесь обратно! Едем в Арейнат!

— Что еще ты задумал? — встревоженно воскликнула Эдера.

— Обналичить расписку Кувика. Я успокоюсь, когда у меня на руках будут золотые кругляшки, а не бумажка. А лучше сразу зерно.

— Ты полагаешь, он мог что-то заподозрить?! Поэтому так спешишь?

Кэрдан вернулся в холл, обхватил Эдеру за талию одной рукой, второй растрепал ей волосы. Анира вылупилась на них, едва не выронив щетку.

— Угомонись. Я просто хочу сразу закупить зерно — пока не закончился страдный сезон и цена не подскочила. Кедари ничего не угрожает. И мне тоже, — ухмыльнулся он.

— В последнем я не сомневаюсь, — буркнула она и вывернулась из его объятий. «Прекрати лапать меня при слугах!» — послала она раздраженный мысленный сигнал. Кэрдан расхохотался и прижал ее крепче, стиснув обеими руками.

— Подеремся? — предложил он с задором.

— Не дождешься!

Она замерла в его объятьях, не желая дальше провоцировать и устраивать сцену при Анире. В холл торопливо вошел Абаль.

— Я готов, милорд!

— Едем. Возьмем с собой Улли и Кирса с двумя телегами.

Он шлепнул Эдеру пониже спины, не стесняясь ни Абаля, ни Аниры. Она с трудом удержалась, чтобы не врезать ему под колено. Или поддых. Или в пах. Безумно хотелось стукнуть его в ответ, да не легонько, а со всей фейской силищей…

Кэрдан вышел из дома вместе с управляющим, нимало не беспокоясь, в каком гневе и раздражении оставляет Эдеру. Даже не оглянулся… даже не поцеловал на прощание… Что?! Поцеловал?! Что за чушь! Эдера мотнула головой, стряхивая идиотские мысли. Поцеловал, еще чего не хватало! Эта проклятая Вязь делает из нее полную дуру!

Она поднялась наверх, к детям, мимо Аниры со щеткой. Та поглядела вслед хозяйке, завистливо вздыхая. «Повезло миледи… Вот бы Духаш меня так любил… Оно, конечно, грешно, все-таки брат и сестра… Но как милорд ее любит! Глаз не сводит, ни на шаг не отходит… Ну да что с них взять, молодые пока, горячие…» Крестьянка и помыслить не могла, что «молодой» хозяин старше Аниры по меньше мере раза в два. Как не могла и вообразить всего, что стояло за «горячей любовью» милорда к миледи.

Кэрдан, Абаль и Улли с сыном вернулись под вечер с четырьмя телегами, гружеными мешками зерна. Абаль пояснил удивленной Ремне, что две телеги пришлось докупить под груз прямо в Арейнате — очень уж хорошую цену сторговал милорд, грешно упускать возможность. Счастливые кедарийцы не могли налюбоваться на прибывшее зерно — залог их сытости и благоденствия зимой.

Разгружать телеги не пришлось: мешки сами полетели в амбары с помощью магии Кэрдана. Вечер он объявил праздничным и свободным от работы. Из библиотеки во двор выкатился клавесин, который лорд Эйдас приобрел для первой жены. В Обители Святой Устины обучали музыке, и леди Иртана пожелала клавесин в качестве свадебного подарка, чтобы он напоминал ей о любимой школе. Кэрдан заставил Эдеру играть на нем для обитателей поместья.

— Но я знаю только гимны Создателю!

— Отлично! Сегодня нам есть, за что воздать Ему хвалу! Приступай, не упрямься!

Эдере пришлось играть, а крестьяне подпевали, коверкая текст. Кэрдан периодически подшучивал над ней, ускоряя магией движение рук, и Эдера в шоке смотрела, как ее пальцы без ее на то воли скачут по клавишам с невиданной скоростью, превращая торжественный церковный гимн в зажигательную джеригу. Мэл и Кари радостно гулили, заряженные вниманием и праздничным настроением взрослых.

В разгар гулянки Кэрдан, хитро улыбаясь, отвел в сторону пятерых детей Кедари и начал с ними шептаться. Эдера настороженно наблюдала за ними. Слушая хозяина, дети начали кивать и подхихикивать. Что за подвох Кэрдан замыслил?! Дети собрались в круг в центре двора, взялись за руки и поклонились, как уличные скоморохи.