Спасение души несчастного. Том 1

– Ха, серьезно, Го Бохай! – легкая усмешка коснулась уст наглеца. – Оставь это, исполни свою часть сделки с демоном Душ, и дело с концом. Сколько раз сама судьба была против его перерождения? Может, уже достаточно страданий?

– Я запрещаю тебе… запрещаю даже думать об этом, не то что говорить!

На обоих опустилась давящая тишина. В ровном взгляде демона Тьмы что-то сверкнуло, что-то гнилое и гадкое. Уголки губ дрогнули в неестественной улыбке:

– Позволь уточнить: а о чем именно ты запрещаешь мне говорить? Как мне понять, когда вы, две ходячие проблемы, повисли на моих плечах? Неужели речь идет о смерти? Но тогда о какой именно – первой, второй или, может, третьей?

Го Бохай приподнял демона чуть выше и прорычал:

– Зачем ты это делаешь? Каждый раз ты выводишь меня из себя, словно это какая-то забава!

Сянцзян, отбросив издевательский тон, добавил:

– А может, я просто хочу, чтобы ты наконец раскрыл глаза и принял правду: ты пытаешься спасти мальчишку от него самого, и это становится твоей навязчивой, больной идеей! Это длится уже более двух столетий! Некоторые вещи нельзя изменить. Подумай сам, может, уже достаточно, Го Бай?

Бах! – удар раздался эхом по залу. Демон Тьмы, словно не обращая внимания на гнев мужчины, продолжал:

– Мне надоела подобная жизнь! Надоело скитаться за тобой по Поднебесной! Ты сам не устал от такой жизни? Да это и жизнью-то не назовешь! Лишь существование. – Демон сжал трясущиеся побледневшие кисти Го Бохая. – Мучаешь его несчастную душу ради своего эгоизма! Ты – чистой воды эгоист и когда-нибудь своим нежеланием осознать действительное доведешь его…

Бах! – Сянцзяна вновь ударили о стену, но это его не остановило:

– Т-тогда он совсем утратит возможность к перерождению!

Уж что-что, а это Го Бохай понимал. Не понимал он лишь одного: чего добивается демон? Зачем нарочно выводит его из себя и потешается из раза в раз, затрагивая столь опасные темы? Чаша терпения Го Бохая была практически полна, не хватало лишь одной капли. И Сянцзян чувствовал это, как зверь чувствует страх своей добычи. Что бы сейчас Го Бохай ни предпринял, демон Тьмы будет рад любой его реакции, поистине насладится ею.

– Ты… – звук, вылетевший из стиснутых уст Го Бохая, был настолько жалким, что он не стал продолжать. Вопросы Сянцзяна захватили все мысли, подобрались к нему и безжалостно принялись разрушать его надежды.

Он вновь попытался что-то произнести и тут же, словно по щелчку, в нем надломилась и так неокрепшая решительность. Будто на маленькое, несчастное деревце, борющееся за жизнь, только что наступили.

– Ну же, что я? – цыкнул Сянцзян. – Говори!

Демон Тьмы почувствовал, как руки, упирающиеся в его грудь, задрожали перед тем, как из смотрящих на него глаз хлынули слезы. Взгляд мужчины наполнился ужасом, словно он сейчас думал не об У Чане, а о целом мире, погруженном в нескончаемые страдания. Пугающим оказался и каменный лик плачущего: перед Сянцзяном будто поставили истукана, по безэмоциональному лицу которого по какой-то необъяснимой причине катились слезы-жемчужины. Го Бохай так самоотверженно пытался закончить ту самую фразу, начинающуюся на «ты», что его голос походил на скрип двери.

Сянцзян ожидал реакции, но все же иной: он бы больше поверил, что этот несчастный его стукнет или рявкнет на него, как обычно. По крайней мере, он придерживался такого мнения до этого момента. Уверен он был и в себе, но, как оказалось, зря. Подумать только: в нем, никогда не испытывающем сочувствия к Го Бохаю, да и к любому другому живому существу, вдруг мелькнуло чуждое его натуре ощущение. Оно было таким далеким, забытым и одновременно неприятным, что ему пришлось выдавить из себя «будет тебе», лишь бы побыстрее покончить со всем этим.

Когда Сянцзян покинул гору Хэншань и прибыл в мир демонов, ему встретилась семиногая паучиха, которая также держала путь к демону Душ. Радуясь своему новому положению, она заявила, что он засиделся в Поднебесной и потому-то не слышал главную новость – владыка, демон Душ, сделал ее своей преемницей. Она также не удержалась и высказала предположение, которое подхватили другие нечестивцы, в том числе и те, кто некогда подчинялся Сянцзяну: «Раз уж демону Тьмы так понравилось в мире людей, возможно, ему стоит наконец проявить весь свой потенциал услужливой собачонки и остаться навсегда с никчемным демоном Непогод – Го Бохаем». Сказать, что Сянцзян был разбит и зол, – ничего не сказать. Его захлестнула волна бешенства и негодования. Ему самому не нравилась идея столько лет подряд торчать подле Го Бохая. Да и к тому же то была воля самого владыки – оберегать наставника с горы Хэншань, куда бы тот ни пошел и что бы ни делал.