Спасение души несчастного. Том 1

– Мы сохраним сегодняшний скандал в тайне. Вы должны понять, что становитесь богами в первую очередь не для себя, а для смертных. Устраивая подобные распри, вы проявляете вопиющее неуважение к тем, кто будет вам молиться и зажигать благовония, кто вас же и боготворит. Если бы о таком узнали старейшины, в ваших летописях о становлении появились бы черные метки. Поэтому, прошу, впредь не поддавайтесь своим гордыне и корысти – они могут сыграть с вами злую шутку. Вы более не принадлежите себе.

Последняя фраза явно опечалила молодых господ, но уже через секунду избранные стали перешептываться:

– Старейшины? Это те, что небесные летописцы?

– Они уже здесь?

– Быть такого не может!

Они вновь обернулись к Го Бохаю, чтобы он подтвердил или опроверг их опасения.

– Да, уважаемые. Речь шла именно о них, и они уже поднялись на гору.

Шушуканье стало громче, и, пока все были заняты обсуждением, Го Бохай приметил некую странность: Луань Ай и семейство Ба не участвовали в обсуждении четырех стариков, что могли стать им судьями, в то время как все остальные, даже немногословные слуги, были сильно этим взволнованы. Реакция на известие у молчаливых тоже отличалась: если семейство Ба просто проявляло гордыню, то Луань Ай не участвовала в обсуждениях из-за своей кротости, скрываясь за веером и словно боясь с кем-либо заговорить.

Го Бохай предложил:

– Полагаю, теперь мы можем продолжить.

Присутствующие вновь переглянулись и, будто сговорившись, вперились взглядами в восточного господина, сидевшего подле молодой Луань.

– Ч-что? – воскликнул он в недоумении.

– Думаю, господа решили продолжить именно с вас, уважаемый господин Мэн.

Юноша взглянул исподлобья на стоявшую за спиной девушку, и та затараторила:

– Б-будущий бог с Востока, уважаемый Мэн Чао!

Следом за ней раздался голос другой служанки:

– Молодая госпожа Шао Жоу с Юга-Запада Поднебесной. Будущая богиня…

Девушка, сидевшая перед служанкой, быстро махнула рукой, дабы та остановилась, и едва слышно процедила:

– Достаточно…

Тут же всем стало ясно: Юго-Запад решил заранее подобрать звания для кандидатов в боги. После напряженного молчания со стороны выхода раздалось:

– Представляю будущую богиню с Юго-Запада, молодую госпожу Фань Мулань.

Девушка учтиво поклонилась, обратившись к зрителям, и все как по щелчку посмотрели на Го Бохая.

– Учитель… я думаю, они… – прозвучал голос из-за спины наставника.

– Да, знаю.

Он шагнул назад, встал позади ученика и, убрав руки за спину, произнес:

– Представляю будущего бога с Севера и наследника клана – У Чана.

У Чан поклонился, и зрители вновь зашушукались: теперь причиной для их обсуждений стал он. Многие из господ выпучили глаза, увидев его, а кроткая Луань Ай, к общему изумлению, даже привстала, только услышав его имя. Сам же он не понимал причин такой реакции, но стоящий за его спиной Го Бохай смекнул: все из-за быстро распространившегося слуха о подвиге наследника клана, который, будучи четырнадцатилетним юношей, сразил демона на горе Хэншань. Единственным, кто не охал и не ахал при виде сребровласого господина, был Бань Лоу. Стараясь не поддаваться общему восхищению, он поинтересовался:

– Что ж, уважаемый молодой господин, – он говорил с заметным раздражением, медленно, словно натягивал тетиву, – подскажите нам всем, почему нашим домам не поступило известия о дате церемонии? Знали ли вы, что уже прошло много времени с начала приготовлений, а нам пришлось самим, без приглашения явиться на гору, дабы утолить интерес? Неужели и в самом деле церемонии Посвящения не быть?

К этому вопросу, который на самом деле интересовал всех, У Чан готов не был. Заметив нотки язвительности в голосе Бань Лоу, он повернул голову к стоящему позади наставнику и понял: он вступил на путь становления богом раньше, чем остальные, в тот самый день, когда явился Небесный знак – столб света, ударивший о землю, а Север стал начальной точкой посвящения избранных. Поэтому теперь он обязан говорить за себя сам, не прибегая к чьей-либо помощи. Го Бохай, в голове которого крутилась та же мысль, встревоженно смотрел то на сомневающегося юношу, то на всех остальных и говорил про себя: «Ну же, не молчи. Они сожрут тебя, как закуску во время обеда, если дашь слабину».

Бань Лоу уже самодовольно растянулся в улыбке, как послышалось: