Спасение души несчастного. Том 2

На востоке принято считать, что будущий бог с рождения не принадлежит никому: ни Небесам, ни Поднебесной. Но ни в коем случае не стоит вмешивать избранных в дела смертных. Никакая армия не выстоит против такого бессмертного, равно как маленькая кучка муравьев против сапога господина. Если избранный поднимет божественное оружие на слабых, это ни к чему хорошему не приведет. Перевернется необходимый для мироздания ход событий, нарушится гармония.

– Когда-то народы Юга и Запада нарушали этот негласный запрет, и что получили?

Все за столом прекрасно понимали, о чем господин по фамилии Лю пытается сказать. Помимо войны, земли двух народов долго истязала нечисть. Поговаривают, что даже на границе объявлялся монстр, отбрасывающий тень в несколько чжанов на разрушенный им город. Чем больше людей пожирала тварь, тем больше становилась. Страшно и подумать, что такое можно когда-либо увидеть вживую.

До обсуждения господами этой легенды Го Бохай и не думал начинать трапезу, но сейчас выпил пиалу чая залпом. Наставница двух прелестных барышень, к которой все обращались Мяо Цзе, заинтересованно слушала господина Лю. Взяв пригоршню жареного арахиса в ладонь и пережевывая орешки по одному, она произнесла:

– Почему вы так уверены, что тут замешана политика? Сичжун процветает и вот-вот станет административным округом Юго-Запада, чтобы освободить столицу от вороха дел. Со стороны выглядит как проявление обычной вежливости. Все же молодые – наследники дома Ба.

Господин Лю резко прервал трапезу:

– Вы правда не знаете или делаете вид?

Мужчина оказался весьма прямолинеен. Он говорил мягко, но выражение лица скорее походило на лик каменной скульптуры – в меру строгое, в меру исполненное сострадания. Го Бохай видел в нем стальной стержень; наставница барышень – ворчливого мужчину в возрасте; а учитель юношей Бань и Цюань – чересчур праведного человека. Сложно сказать, хотел ли господин Лю своим уточнением поставить даму в неловкое положение. Скорее не любил поддерживать интриги в праздных беседах.

– Вы родом с Юго-Запада? – уточнил он, приветливо улыбнувшись.

– Ах, вы об этом. – Мяо Цзе прервала трапезу, отряхнув ладони от шелухи. – Вы верно полагаете, однако видите ли, какая ситуация: я действительно мало что знаю. Юные годы я провела в далеких странствиях со своим наставником и, когда наши дороги разошлись, еще долго не возвращалась в родные края.

Го Бохай смерил простодушную даму взглядом из-под длинных ресниц. Как и при первой их встрече, Мяо Цзе выглядела очаровательно, словно была списана с лучших картин: ладная фигура, лоснящиеся волосы, фарфоровая ухоженная кожа. Даже голос ее звучал как порхание крыла птички. Куда же тогда подевался отпечаток от ее долгих далеких странствий? Для Го Бохая таким отпечатком стало нежелание завязывать с кем-то дружбу. А уж сколько дорожной пыли он смыл с себя, когда готовился стать наставником У Тяньбао! Он недолго разглядывал бархатистое лицо собеседницы, но все же вскоре ощутил неловкость и опустил глаза.

Утреннее солнце, освещающее летнюю беседку, сделало выражение лица господина Лю немного теплее.

– Вот оно что, уважаемая Мяо. Этого я не знал. – Он налил чая себе, а после и Го Бохаю, заметив, что у того пустует пиала. – Раз так, озвучу для вас общеизвестные факты. Сичжун – родной город почившей матушки наследников клана Ба. От рождения она носила фамилию Чжао – того самого клана, что некогда владел землями Запада. С первых минут жизни госпожа была связана с правящей на Юге семьей. Каждый раз, когда во главе клана появлялся новый владыка, обе эти семьи заключали брак по расчету. Это было их способом восстановить мир между двумя враждующими народами. Вот только почти сразу после рождения второго молодого господина народные волнения и мятежи участились. – Горло господина Лю пересохло, и он отпил немного, прежде чем закончить. – Когда владыка клана Ба вел запутанное расследование, связанное с повстанческими настроениями, он смог остановить надвигающиеся восстание, но безумной ценой: ему пришлось приговорить к смертной казни главного зачинщика – свою супругу, госпожу Чжао.