Спасение души несчастного. Том 2

Однако разгоряченный крепким алкоголем был убежден, что действовать наверняка нужно прямо сейчас. Будто бы больше у них не окажется шанса обсудить все дела, Мэн Чао снова попытал удачу, но выудить хоть что-то из погруженного в стирку не вышло. В какой-то момент он даже хотел назвать У Чана глупым моллюском, что каждый раз прятал свои переживания за толщей раковины, хотя сам сейчас выглядел не менее упрямо.

– Ах ты! Ты…

В очередной раз он дернул наследника, тот вырвал локоть и толкнул его, однако не выпустил из рук исподнее. Мэн Чао свалился с ног и пьяно расхохотался:

– Что это у тебя в руках? – Картинка в его голове сложилась правильная, и оттого ему стало еще смешнее, однако слова он все же не обдумывал. – Поверить не могу! Я за него переживал, а он поджал хвост просто из-за… – В ту же секунду его заткнул шлепок мокрой ткани по лицу.

Поджал хвост из-за чего? У Чан не желал додумывать, какой именно фразой приятель поставит его в неловкое положение.

– Выпил – так пойди проспись.

– Что за?.. – Вытерев капли воды рукавом, Мэн Чао приподнялся. – Тебе сколько лет? Ты мужчина! Подобные реакции тела – это нормально… – Но снова прервался на полуслове, когда перед лицом возник кулак с мокрым бельем.

– Добавить?

Юноши сверлили друг друга взглядом. Мэн Чао больше не хотел получать по лицу, на котором позорно остался красный отпечаток. С первого раза к нему вернулась ясность ума, и он стал в разы сообразительнее.

– Нет. – Он опустил руку товарища. – Я понял.

Рассматривая потемневшее лицо наследника, Мэн Чао осторожно заговорил, на этот раз без фальшивых сантиментов:

– Только не бей. Скажи, ты так остро реагируешь, потому что в твоем сердце взросли красные бобы?

У Чан понятия не имел, что этим хотел сказать приятель. Вопросительно приподняв бровь, он молчаливо полоскал одежды.

– Ладно тебе, не слышал этот легендарный стих? А я-то думал, ты преуспеваешь в поэзии! Вот остался бы с нами этим вечером, а не убежал, поджав хвост, то знал бы, что в местных заведениях любят лирику. Ха! Так это получается, что во время следующей игры в цепочку чэнъюй у меня есть все шансы утереть тебе нос!

– Вот дурак! – по-доброму усмехнулся У Чан.

Мэн Чао расплылся в теплой улыбке. Подпирая щеку рукой, он воодушевленно произнес на местном диалекте:

– Красные бобы растут на южных землях страны. Весной они пускают несколько новых ветвей. Надеюсь, ты сможешь собрать их как можно больше, ведь это лучший способ передать тоску. – И после небольшой паузы добавил: – Чан-Чан, твое сердце охвачено огнем, верно?

Наследника будто окатили ведром ледяной воды. Неужели это было настолько очевидно, что даже Мэн Чао сумел рассмотреть? Тогда другие уж точно давно поняли! Слыша безумный гул тревожного барабана, запертого в груди, У Чан не смог ничего ответить приятелю. Да и разве кто-то в силах был разделить с ним тревоги? Наследник себе-то не решался говорить, хотя уже пришел к осознанию, что это тупик. Отступить не позволит сердце, а сделать шаг вперед – человек, к которому хотелось бы приблизиться.

У Чан упрямо не хотел больше думать об этом. Он бросил опасный, как сталь, взгляд на друга и сдул закрывшую обзор серебряную прядь. В глазах Мэн Чао читалось удовлетворение от собственной проницательности: в эту минуту У Чан до смешного походил на своего непослушного жеребца Цзюя, который фыркал под нос при любой возможности.

Мэн Чао же, как хороший товарищ, просто был рад: его друг познал прекрасное чувство, не передаваемое обычными словами, и оттого вел себя странно. Ведь не просто так в литературе пишут, что любовь меняет людей до неузнаваемости. И хоть он не понимал, зачем У Чан держит все в таком секрете, он хотел поддержать его, как если бы сам оказался на его месте. Вот только не сумел: неясно, случайно это произошло или специально, но лоханка, в которой плавало белье, опрокинулась, и мыльная вода с плеском разлилась в ноги юношей.

– Что за дела? – громко вскрикнул Мэн Чао, выпучив глаза.

Пока еще было время не замочить сапоги полностью, оба вскочили на каменную ступень выше. У Чан молча вытер руки о штаны и, словно ничего не случилось, зачерпнул из колодца ведро свежей воды. Прямо в этот момент юношей застал ровный голос:

– Господа, у вас все хорошо?

По тропинке к ним вышел невысокий, красивый молодой человек. Подняв фонарик, он пролил теплый свет на свое умиротворенное лицо.

– Извините, если побеспокоил. Просто я шел к своему двору, как вдруг услышал крик. – Когда Ба Циншан увидел, кто именно перед ним, в его голосе проскользнуло волнение: – Так. Все ли у вас хорошо?

Возможно, он посчитал, что два приятеля затеяли драку: один прикрыл щеку рукой, а второй источал напряжение; в ногах валялись опрокинутая лоханка и потухший фонарь.

Мэн Чао почесал затылок:

– Было. До вашего появления. – Под конец фразы он потупился на приятеля, что замер у колодца, придерживая ведро с водой.