Спасение во тьме: второй шанс

Линг с большим трудом отбросил страх и собрался с мыслями, уперся в противоположные грани чертового бассейна и пополз наверх. Легкие горели, щеки ныли от надува. И вот Линг добился своего, протянул руку и схватился на штырь над дырой. Так вот зачем он сюда встроен.

Линг выбрался и отполз от дыры, глотая ртом воздух. Или что там наполняет атмосферу города загробного мира. Несколько минут ему потребовалось на то, чтобы успокоить пульсирующее нечто внутри. Не сердце. Оно хоть и бьется порой в висках, но не так. Линг неожиданно захотел заглянуть себе под кожу, кости и посмотреть, как изменилось его тело. Кожа до ужаса бледна, даже сера.

Точно! Кожа! На теле не нашлось ни намека на чертову жижу. Линг вновь почувствовал себя полным сил, почти живым. Поразительная вода, настоящий живой источник!

Линг поднялся и смог одеться. Ничего изысканного, тканая рубаха светлого оттенка с рукавами по локоть и широкие штаны с завязками. Ни обуви, ни белья, но хоть срам прикрыть. Вместо расчески Линг использовал тонкие длинные пальцы, как мог, зачесал волосы назад.

Пришла пора выйти в люди, если можно так сказать. Линг осторожно дошел до двери, но замер. А что, если там, за пределами здания, чертовски красивой парадной, его ждет нечто такое, на что он не рассчитывает? Зеваки на площади не показались ему дружелюбными, а та торговка и вовсе зашипела подобно зверю. Хотела забрать камушки. Линг спохватился и подобрал валяющийся на полу мешочек. Если это местная валюта, не стоит оставлять ее в комнате с дверью без замка. В ад вряд ли попадают за чистоту нравов и высокие помыслы. В том, что Хит Линг попал в ад, сомнений не возникало. Мужчина прекрасно понимал, за что его сюда сослали и, в принципе, не возражал против такого решения.

Спускаясь по бесконечной лестнице, Линг не считал пролетов, только заранее жаловался на то, как ему придется подниматься после прогулки. Темные широкие ступени оказались пусты. Никто не поднимался, никто не спускался. Возможно, что не все новенькие отважились вылезти из укрытий на разведку. Мысль о собственной уникальности и невероятной силе воли заставила Линга расправить плечи и радостнее шагнуть за порог монументального общежития.

Небольшая площадка перед выходом располагала двумя пустующими скамейками из темного металла. Пройдя мимо них можно было выйти на оживленную улицу. Линг невольно взглянул на стоящий стражем у входа на площадку фонарь. В ажурном креплении висел необработанный, светящийся тусклым оранжевым светом камень. Достаточно большой, чтобы осветить парадные ворота здания и прилегающую к ним зону, но недостаточно яркий, чтобы придать атмосфере живости. Даже свет в этом мире навевал тоску.

На узкой по меркам недавно почившего улице кипела жизнь. Разодетые на несколько старомодный лад души торопились по делам. Именно торопились, почти бегом носясь в разные стороны, тормозя только возле расположившихся на первых этажах зданий магазинов, вывески которых тоже не отличались яркостью или привлекательностью.

Хит Линг выбрал направление и побрел вдоль общежитий, среди которых попадались и довольно привлекательные каменные строения в три этажа. Массивные украшения, приглушенные тона и тяжелые двери из дерева навевали мысли о викторианской Англии — века индустриального, но еще не отказавшегося от традиций прошлого. Весьма стильно.

На мужчину никто не обращал внимания, зато он подмечал детали своего нового дома и его обитателей. Строить здесь предпочитали из камня, видимо, самого доступного материала. Места мало и город начал расти вверх, при этом души не забывали об уюте и красоте, о чем свидетельствовали драпировки и вышивки на занавесках, разноцветные витражи и каменные барельефы. Никто не носил обуви, что странно, учитывая количество вязкой грязи на брусчатке. Зато запястья деловых горожан украшали массивные, украшенные камнями браслеты или наручи. Линг заметил некоторую закономерность. Алые камни носили преимущественно на шеях, белые и зеленые на руках, встроенными в наручи разных фасонов. Украшения некоторых располагали и голубыми самоцветами. Весьма красивыми, переливающимися в отблесках фонарей. В том, что это не тупое украшательство Линг уверился почти сразу, как минимум, потому что те, кто их не носил, сидели у маленьких редких переулков и истекали черной жижей. Их облик уже мало походил на человеческий, а в глазах читалось если не отчаяние, то ненависть.

Улица общежитий подошла к концу. За поворотом с высокой аркой Линг нашел доску с зависшими перед ней маленькими черными камушками. Рядом с ними, протягивая пальцы к тому или иному чуду, стояли заинтересованные души. Как только они касались камня тот мигал тусклым светом и начинал вещать. Линг подошел поближе, послушать и узнал, что это предложения о работе.

«Требуется анима для уборки прилегающей к кафе «Камис» территории. Район бета, оплата один красный камень в квартал и десять малых желтых камня в неделю. Жилье не предоставляем».