Спаси и сохрани

Дверцу кабинки с хрустом смяли. Освободившийся проём заняло рослое тело, усеянное трупными пятнами. Вокруг внутренностей, беспорядочно нанизанных на кости, вился целый рой из мух. Лысая голова – с обуглившейся от ожогов кожей. Нос вывернут, щёки обглоданы паразитами.

Мертвец осклабился и разинул рот – из трухлявых дёсен полезли клыки. Замахнулся топором.

– А-а-а-а-а! – завопила Верка громче, чем сирена у пожарного автомобиля.

Невидимый паук слепил из зеркала на стене сетку змеистых трещин.

– А-а-а-а-а!

Зеркало взорвалось, и осколки картечью разнеслись по всей комнате. Часть из них, подобно острым кинжалам, впились зомбяку в затылок и спину. Оживший мертвец неуверенно качнулся.

– Верка, поднажми! – успел выкрикнуть Ринат в перерывах между воплями девочки и зажал уши.

Верка поднажала, заорав во всю глотку.

– А-а-а-а-а!

Вслед за зеркалом взорвалась голова мертвяка. Череп разлетелся, будто его и не было вовсе – мелкие остатки растребушило на много метров вокруг. Оставшийся без защиты мозг, больше смахивающий на заплесневелый и изъеденный червями студень, описал в воздухе дугу и шлёпнулся ребятам прямо под ноги.

Рука, державшая Верку, предпочла убраться восвояси. Девочка замолчала и сползла на пол. Наступила странная и продолжительная тишина.

– Ну, мать, ты даёшь! – восхищённо заметил Ринат, когда все трое понемногу пришли в себя. – В тебе реально целый бал бесов!

Выставив Верку перед собой – новейшее супероружие в борьбе со всеми модификациями зомби, – ребята отправились в коридор.

Небо – первое, что увидел Иван, приходя в себя. Невычерпанное, безбрежное, несущее пасмурные океанские волны из вечности в вечность. Правый бок океана тлел грозой – безмолвные молнии хоть шли на убыль, но всё ещё были способны изредка поджечь небосклон. Левый бок начинал понемногу рдеть, подобно носу, высунутому на мороз. Красный свет обволакивал облака и звёзды, мягко выталкивая их за горизонт и расчищая место для лунного лика.

Кровавая луна!

Воскреснувшая память пронеслась по телу электричеством и заставила вскочить. Тут же закружилась голова, в ушах зашумело, а картинка перед глазами начала рябить. Ваня сел. Палец болел, распухая всё больше, под глазом наливался фингал – похоже, именно туда пришёлся удар от прихвостней Генки. Поясница закоченела. На ощупь вокруг была одна земля – сырая после дождя. Кивали по инерции головки кустов. Значит, пока он был без сознания, его успели перетащить из беседки в более укромное место.

Вдруг внимание мальчика привлекла непонятная суета, происходившая совсем рядом. Ваня предпринял ещё одну попытку встать – в этот раз плавнее, и выглянул на освещённую площадку.

Последние сомнения выветрились. Нашествие живых мертвецов началось!

Хищным зверем один из зомбяков метнулся на Мирона Алексеева. Удар! Мирон сгруппировался, вовремя пригнулся и встретил нападавшего кулаком в челюсть. Голова мертвеца провернулась вокруг своей оси, руки и ноги обвисли, как плети, и тело шлёпнулось в траву.

Лёхе Миронову повезло меньше. Пока он уделывал одного мертвяка, отрабатывая на нём всевозможные боксёрские приёмы – раз! и выпрыгнула печень – два! и разорвалась селезёнка – три! посыпались почки, – сзади подкрался другой. Обнажил клыки, присел – и взмыл вверх, вцепившись непризнанному мастеру боевых искусств в шею. Лёха потерял равновесие. Противники повалились на землю и покатились вдоль дорожки.

«Неужели к последней ночи я начал их различать? – изумился Ваня. – Интересно, а где их предводитель?»

Стройный и изнеженный Рукомойников находился вдалеке от остальных – вероятно, хотел убежать, но мертвецы оказались проворней. Лежал почти в полной темноте, свернувшись в клубок и закрывшись руками. Над ним, упиваясь зловещим хохотом, от которого кровь стыла в жилах, топтался мертвец, перекошенный огромным горбом. Короткие и неестественно выгнутые ноги сочетались с длинными руками. Горбун обрушивал на подростка частые и точные удары. Генка пытался отбиться ногами, но всякий раз промахивался и получал сдачи. Серо-зелёная физиономия мертвеца источала крайнюю степень удовольствия, раздвоенный, как у змеи, язык в экстазе смачивал гниющие губы.

Генка стонал и срывающимся голосом звал на помощь.

«Интересно, а силы князя уже во мне? – Ваня выискивал на земле камень поувесистее. Камня не нашлось, зато под руку удачно подвернулась ветка дерева, сорванная бурей. – Я так торопился, что забыл уточнить у Изольды Аскольдовны: вдруг для вселения тоже нужен особый обряд?»