Спаси и сохрани

Схватив зомбяка за жидкие волосы, Лёха смог стащить его со своей спины. Невзирая на то, что кожа съехала с черепа вместе с волосами, восставший из могилы разбойник зарычал, ощетинился и попытался вгрызться Лёхе в руку. Подручный Генки не растерялся и брезгливо отфутболил его в сторону. Напрыгнув сверху, вдавил свои пальцы мертвяку в глаза. Брызнули фонтанчики коричневой жижи – залитые гноем глазные яблоки разорвались. Зомбяк издал рёв, зацокал зубами, кусая воздух, забарабанил всеми конечностями и скинул с себя победителя. Но теперь, лишённый зрения, прежней опасности он не представлял. Выпрямившись, Лёха отработанным ударом ноги заставил его вырубиться.

– Спасите! Помогите! – истошно звал Генка. – Кто-нибудь!

Горбатому наскучило играть с добычей. Зажав извивающегося Рукомойникова в траве, мертвец скрутил ему руки, облизал мальчику лицо и устремился зубами к горлу.

Лёха Миронов и Мирон Алексеев, глядя на своего товарища, размышляли секунды две, не больше. У Лёхи от налёта сзади были расцарапаны плечи, а от падения на гравий – перебита ключица. Мирон повредил ногу, дав отпор ещё одному мертвяку. Поддерживая друг друга, парочка проковыляла в сторону, противоположную от Генки, и затерялась в деревьях.

– Ля вы кры-ы-ысы!.. – только и сумел вымолвить фактический хозяин лагеря, уворачиваясь от клыков горбуна.

А расстояние от них до шеи Генки становилось всё короче.

– Ну-ка сдохни ещё раз! – Ваня подскочил к мертвяку и вогнал ветку ему в затылок.

Ствол сломался в двух местах, но рыхлый череп одолел. Кончик прошёл насквозь и с хлюпаньем вырвался из переносицы. Горбатое тело свело судорогой. И без того погребённое под большой и уродливой выпуклостью, оно сделалось ещё суше, ещё корявее и ниже – со стороны можно было решить, что мертвец придавлен куском скалы. Поливая Генку струйкой протухшей крови, мертвец отпустил мальчика, закатил глаза и начал неуклюже заваливаться.

– Жив? – Ваня стал спихивать зомбяка – неповоротливая туша полуразложенца поддавалась с трудом.

– Фиг знает! – Рукомойников отплёвывался и вытирал лицо. Из носа у него стекала кровь – теперь уже своя собственная. – Раз вижу твой понурый фейс, значит, жив.

– А раз дерзишь, то ещё и здоров, – удовлетворённо заключил Сусликов и помог столичному мажору выбраться на свет. – Если хочешь, чтобы так было и дальше, то беги отсюда. Беги как можно дальше и зашкерься хорошенько! Понял? Сиди до самого утра, не высовывайся!

Через мгновение Ваня уже забыл про Генку – не маленький уже, пусть сам заботится о своей безопасности – и со всех ног помчался в замок. Есть те, кому помощь сейчас нужнее!

Но вбежав, наконец, внутрь, Сусликов понял, что безнадёжно опоздал.

В общей гостиной никого нет. Двери сорваны с петель, а мебель перевёрнута. По полу разбросаны вещи – невинные свидетели происходившей драмы. По гулким комнатам, узким коридорам и закрученным лестницам, словно эхо, разносятся тени. Лишь изредка в их плоские натуры вклиниваются вспышки молний, достающие снаружи.

Вспышка!

Музыка в зале заткнулась на высокой ноте. Под потолком пронеслось неясное существо, проводка заискрила, и серебрящий шар сорвался в толпу. Крики испуга. Толпа распалась, хлынула частями к высоким стрельчатым окнам. Окна в ответ брызнули стеклом. В пустые пробоины лезут синие мёртвые руки. Визги. Паника растёт. Дети суетятся, взрослые трусливо пятятся.

Вспышка!

В зал несгибаемым потоком рванули мертвецы. Хаотичные движенья, чавкающие рты – месиво из давно остывших тел облепило стены. Спасая дорогостоящую сумочку, прижатую к груди, бежит Ирочка Хрюкина. Дорогу ей преграждает согнутый в запятую зомбяк – совершенно без кожи, похожий на испорченные овощи, мотающиеся на костлявой вешалке. Ирочка визжит и сворачивает. Согнутый кидается за ней. Успевает мазнуть рукой по платью. Ирочка теряет равновесие. Сумочка ускользает в темноту, а её хозяйка падает на пол.

Вспышка!

Евгения Александровна пытается закрыть собой часть вверенного ей отряда. Дрожащие от страха юноши и девушки отступают к дальней стене. Но там их уже поджидают – из темноты выныривает брюхастый здоровяк в мясницком фартуке. Голова и шея в складках и вмятинах, челюсти сильно выступают вперёд, разрывая лицо поперёк. Тело под фартуком – в красно-фиолетовых червивых ранах. Здоровяк сноровисто орудует тесаком. Вжик! Воздух колышется, смертоносное лезвие проносится рядом с вожатой, отсекая прядь раскиданных в воздухе волос.

Вспышка!

Михаил Валерьевич спешит на помощь коллеге, а Ринат Архимедов торопится вызволить Ирочку. Пути храбрых спасателей нечаянно пересекаются. Оба сталкиваются, валятся на пол и катятся неразборчивой колбаской. Как одинокую кеглю, сбивают согнутого, затем подрезают мясника. «Страйк!» – не удержавшись, восклицает Катя Лисичкина. Мертвецы замечают девочку. Встают на ноги, кидаются к ней.

Вспышка!