Спасти человека. Лучшая фантастика 2016

– Никаких перекуев! Сперва к столу!

* * *

Щи были разлиты по тарелкам, отец кратко сказал молитву, и все, кроме Степашки, чокнулись и выпили по чарке.

– Ну, рассказывай, сынок! – попросила мать.

– Столица, – степенно начал Иван, – она штука сложная. К ней, понимаешь, подход нужен.

– А ты вправду на пушкаря учишься? – не вытерпел Степашка, но отец погрозил ему ложкой – мол, не смей перебивать старших.

– Совершенная правда, – кивнул Иван. – Сперва в реальное училище пришел, да не взяли. Деревня ты, сказали. Понимания наук, говорят, в тебе нету.

Все ахнули, а Петр даже стукнул ложкой по столу от возмущения.

– Про это ты не писал! – огорчилась мать.

– А оно и к лучшему сложилось, – объяснил Иван. – Спасибо Аксинье Тихоновне: свела меня по знакомству на патронный завод в разнорабочие, чтоб даром угол у ней не занимал. А там приглянулся я управляющему. Толковый, говорит, ты парень, Иван, грех тебе ящики носить. Считаешь быстро, не воруешь, не пьешь. Будешь учетчиком. Ну а под самый пост вызывает и говорит: вот тебе мое ходатайство, ступай с осени учиться в артиллерийское! Чтоб окончил с отличием да вернулся инженером!

Мать украдкой вздохнула, но Иван заметил.

– Мать, да ты не рада? Туда же по чину крестьян и не берут никогда! Там и стипендия, и обмундирование, и постой с харчами!

– Боюсь я, Иван, – вздохнула мать, – что, коли война будет, пошлют тебя на гибель.

– Какая ж война, мать? – удивился Иван. – С кем нам воевать?

– Да уж найдется с кем…

– Это уж дудки! – заверил Иван. – Я, конечно, на службе государевой, да только наш корпус – инженерный. Учим горное дело, металлургию, химию – слыхала такие науки? Пушку лить – оно посложней, чем даже колокол!

Все помолчали с уважением.

– Гордимся тобой, Иван! – сказал отец. – Так и мечтал всю жизнь: будут у меня сыновья, обучу их грамоте сызмальства, средств не пожалею, а там, глядишь, до столичных чинов поднимутся, большую культуру поймут! Спасибо, Иван, оправдал!

– Молодец, – согласился Петр. – Кстати, батя, поздравь и меня: кузнец сказал, что к лету доверит мне…

– Погодь, – осадил его отец, не оборачиваясь. – Скажи-ка мне, Иван, бывал ли в балете, в филармонии какой или другом культурном доме?

– Это уж непременно! – кивнул Иван. – Я на кружок хожу каждую пятницу.

– На кружок? – переспросил отец, недоуменно проведя рукой в воздухе.

Иван обернулся и указал на кожаный плащ, висящий на крюке под фуражкой.

– Вишь, белое солнце на рукаве нашито? – спросил Иван. – То символ свободы и братства. Так наш кружок назван.

– А я думал, то знак пушкарской академии, – удивился Петр.

– Не, брат! – засмеялся Иван. – То особая стать – знак армии Свободы. В таком по улице пройдешь в людный день – могут и в околоток забрать.

– Не понял я, разъясни, – попросил отец.

Иван вытер рот полотенцем и кивнул.

– Расскажу как есть, – начал он. – Столица – она штука сложная. Найдется в ней и хороших граждан, и – скажем так – зверей. И звери эти пьют кровь нашу с вами и хотят нас с земли сжить вовсе.

Мать ахнула.

– Наверное, говорю вам! – заверил Иван, вставая над столом. – Пока ты, отец, всю жизнь землю пашешь, другие жируют. Им того и надо, чтоб ты пахал, не разгибаясь.

– Так и мне того надо, – заметил отец.

– Не того тебе надо, отец! – с горечью произнес Иван. – Знаешь, что делается, пока ты гнешь спину год за годом и возишь на рынок продукты за бесценок? Над тобой свора кровопийц-инородцев. Ты живешь в деревянной избе – они в каменных дворцах! Ты пашешь – они жрут бесплатно!

– Постой-ка! – перебил отец, тоже вставая. – Это ж про кого ты толкуешь, не пойму. Уж не про самого ли Государя?

– Ты ж правды не знаешь, отец! – с горечью воскликнул Иван. – Нет у нас никакого Государя. Давно нет, семь лет как убили. Банда убийц нами правит.

Мать тихо ахнула и зажала рот обеими руками.

– Как же это? – Отец потряс головой.

– А вот так! – с горечью повторил Иван. – Уж семь лет, как утопили Павла. Страной правит Александр, брат его. А сам Павел знаешь как взошел на престол? Отравил сестру Анну. А та сгноила в темнице своего мужа Николая. То просто звери, которые грызут друг другу глотки, а заодно убивают нас. Устраивают войны, казни, льют кровь и пьют кровь! Они все инородцы и не успокоятся, пока не перебьют весь наш род! И поэтому никогда не отдадут власть сами! Но мы возьмем силой.

Все потрясенно молчали.

– А кто это – мы? – спросил вдруг Петр.

– Мы, – объяснил Иван, – это армия Свободы. Нас – миллионы. Свобода от власти, свобода от рабства, свобода нашей великой культуры от всех чужих культур! Понимаете?

Иван обвел семью пылающим взглядом.

– Вот же твари какие! – с чувством произнес Петр. – А мы-то ничего и не знаем в глуши!

Отец сел за стол, задумавшись.

– Не знаю, – произнес он наконец. – Я простой крестьянин, грамотам не обучен, в столицах не жил, в театрах не был, свободы не видал. А вы, сыновья мои, толковые парни, вам теперь и рассуждать. Да только одно я понять силюсь: что ж ты делать-то надумал, Иван?