Спасти космонавта

Тагиров хмуро промолчал. Поднял с пола ключи, продолжил ковыряться в замке.

– И не стыдно, замужняя тётка, старая уже, а туда же – за мальчиками гоняется.

Марат наконец разобрался со связкой, открыл дверь. Зло сказал:

– Хватит, закрыли тему. Заходи.

Глава седьмая. Зелёный парус

А лично ты, читатель, знаешь, как выглядит волшебная палочка? Так, знатоков историй про Гарри Поттера прошу не выпрыгивать из мантий – это не то, о чём вы подумали. Не виноградная лоза Гермионы Грейнджер и даже (тут почитатели Джоан Роулинг практически падают в обморок от ужаса) не бузинная палочка, изготовленная самой Смертью. Жизнь – это не сказка, друзья. В жизни всё ощутимо, грубо, зримо.

Ага, заелозили любители порносайтов. Они перемигиваются, хихикают, потирают мозолистые ладошки и вспоминают всплывающие баннеры вроде «Как увеличить палочку до десяти дюймов и сделать её волшебной». Нет, милые, пальцем в небо.

Настоящая волшебная палочка – это обыкновенный на первый взгляд карандаш. Который в переводе с тюркского означает «чёрный камень». Лучшую оболочку делают из сибирского кедра, но допускается древесина попроще. А сердцевину – из графита. Он ближайший родственник алмаза, это вам не жук чихнул. Знайте: если ваше слово надёжно и твёрдо, то и написанное вами может стать вечным и ценным. Может быть, более вечным и ценным, чем бриллиант «Кулинан» на скипетре английского короля или екатерининский «Граф Орлов».

Эскизы великих художников. Торопливые записи первооткрывателей новых земель среди арктического холода или тропической жары. Синяя резолюция «Расстрелять» и пепел из трубки…

Американцы потратили пять лет и двадцать пять миллионов долларов, чтобы изготовить шариковую ручку, способную работать в космосе – в условиях невесомости, диких перепадов температуры и давления. Держать её астронавтам приходилось в толстенных неуклюжих перчатках. Зря старались – ручка писала кое-как.

А русские потратили пять минут и пять копеек. Сбегали до ближайшего киоска «Союзпечати» и купили простой карандаш. Он и в космосе не подведёт.

Самая крутая фея заработает вывих плеча и насморк от сквозняка, размахивая волшебной палочкой. Но не добьётся, чтобы пять дивизий и четыре бригады советской группировки в Монголии, внезапно поднятые по тревоге, в одночасье покинули места постоянной дислокации и ушли в степь, пыля тысячетонными бронированными колоннами.

А командующему 39-й армией генерал-майору Полковникову достаточно было всего лишь взять карандаш и поставить закорючку под надписью «Утверждаю» на секретной карте учений.

* * *

Полковников отломал в Афганистане два срока. В первый раз – командиром батальона и начальником штаба мотострелкового полка, с восьмидесятого по восемьдесят второй. Про него узнала вся сороковая армия, когда он после боевой операции заявился на аэродром, избил и едва не пристрелил руководителя полётов, задержавшего эвакуацию раненых то ли по халатности, то ли по глупости.

Когда Полковников после академии Генерального штаба вернулся в ДРА на должность командира дивизии, опаздывать с вывозом его «трёхсотых» и оказанием медицинской помощи в голову уже никому не приходило. Тыловики и замполиты боялись его до истерики. Командиры рот и полков боготворили.

В конце восемьдесят восьмого генерал-майор Полковников получил повышение, став командующим советскими войсками в Монголии. Но тянул до последнего и уехал лишь тогда, когда убедился, что к выводу из Афганистана в Союз его дивизии всё готово и косяков не будет.

Собрал в Улан-Баторе командно-политический состав армии и объявил:

– Всё, гаврики. Ваши бордюры, заборы и ленинские комнаты меня не интересуют. Есть только один критерий оценки успешности генерала или офицера – боеготовность вверенного ему соединения. Прощайтесь с жёнами. И сделайте фотографии, лучше побольше размером. Шесть на девять или девять на двенадцать.

Зал обмер. Самый храбрый командир дивизии поинтересовался дрожащим голосом:

– Это зачем, товарищ командующий? Неужто на памятник?

– Хорошая идея, – фыркнул Полковников, – там посмотрим. Но пока что фотографии передайте своим детям. Потому что они скоро забудут, как вы выглядите. Ибо если адмирал Макаров говаривал, что дом флотского – в море, то для вас дом – это полигон. Будем учиться военному делу настоящим образом, как завещал великий Ленин. Помните, что каждую минуту, каждую секунду вы должны быть готовы к войне. В поле! Все – в поле, товарищи офицеры!

Подождал, пока командиры, растерянно переговариваясь, вышли из зала совещаний. Достал из-под трибуны личный противогаз. И объявил химическую тревогу на территории штаба.

* * *

Эх, тяжело к новым порядкам привыкать. Раньше-то как было? Позвонят проверяющие, заранее по-человечески предупредят. Приедут, на побелённые бордюры полюбуются да на наглядную агитацию. Потом в баньке заветной на хоздворе попарятся с водочкой. А то и с комсомолками-телефонистками. И уедут, довольные, обратно в Улан-Батор, предварительно выставив гостеприимной части достойные оценки за боевую и политическую подготовку.