Спасти Спасителя. Клад, который не достался никому

Мироныч стукнул бутылкой о стол, выложил добрый кусок мяса.

– Вот оно белорусское счастье, все в наличии – чарка, шкварка и иномарка во дворе.

– Ну, и что? Счастлив? – поинтересовался Петрович.

Гость с шутками подливал ему. Но Петрович свою меру знал. Гостя развезло куда больше.

Когда Надюша ушла, сославшись на усталость. Мироныч выложил на стол конверт, не без гордости показал содержимое – пачку мятых долларовых банкнот.

–Слышь, Петрович, передай своему начальнику. Через тебя ж сподручнее, и никто не узнает, а я, сам понимаешь, в долгу не останусь.

Петрович четко дал понять, что не будет принимать участия в «мероприятии», и сейчас он немного растерялся. Ответить категорически «нет» – Мироныч может просить Надю повлиять на него. А втягивать жену в такую неприглядную ситуацию он категорически не хотел.

– Ну что молчишь? – в голосе Мироныча зазвучали нетерпеливая нотка.

–Ладно, но при одном условии: номера на деньгах мы перепишем. И ты напишешь заявление на имя областного прокурора, что у тебя вымогают взятку.

– Что??– глаза у Мироныча округлились.

– Взяточник будет наказан, а с тебя за содействие следствию снимут вину.

Родственник покрылся красными пятнами и густо выматерился.

–Да на фиг мне это надо. С властями связываться. Да ни за что?? Мне откупиться проще.

– Тебе решать. Но в подлом деле я тебе не помощник – я тебя предупреждал.

Мироныч с матом бросился к выходу.

– Коньяк забери? – крикнул ему вслед Петрович.

Настя вернулась.

–Что случилось? Опять ты с моими родственниками ругаешься. Миша, да когда это кончиться?? Я и так…

– Успокойся, ради Бога. Успокойся, не заводись. Я не ругался, у нас принципиальные расхождения. Ты же его знаешь?? Не хочу я с ним никаких дел иметь, а он настаивает.

Жена замолчала, она обладала самыми главными качествами для счастливой совместной жизни: терпением и готовностью уступить. Но если она начинала настаивать на своем – Петрович не спорил.

Но сейчас он не хотел посвящать ее в подробности. Она, конечно, его поступок одобрит, но будет переживать.

На следующее утро на крыльце отделения его ожидал Сергей. Он бы смущен и растерян: «Никола тебя срочно зовет, злой какой-то».

Петрович пошел в кабинет, немного обеспокоенный: что еще могло случиться? Начальство его не любило, но нареканий к его работе давно не было.

Начальник сидел за столом. Толстые щеки были густо-алого цвета. Утонувшие в них глаза сверкали. Он был похож на разгневанного кабана.

– Здравствуйте, – сдерживая невольную улыбку, сказал Петрович.

Никола несколько секунд молча сопел.

– Значит, с помощью родственничка своего хочешь под уголовную статью меня подвести. Меченые купюры подсунуть.

– Я хотел… – только и успел возразить Петрович.

Никола обрушил на него поток грязной брани. Между нецензурными оборотами изредка проскакивала слова, из которых следовало, что он, Петрович, всегда был его главным врагом, что всю свою службу он хотел сместить его с должности, потому что сам, полный неудачник, мечтал занять его место. Что эти вонючие доллары ему, человеку честному, на…. сдались… Что он его, провокатора, уничтожит…

Петрович почувствовал, как непривычно застучала кровь в висках. Он глубоко вздохнул, чтобы удержать гнев.

– Сбавьте обороты, товарищ майор, а то лопнете, – с усмешкой сказал он.

Красные щеки Николы побагровели, Петрович с тревогой подумал, что напророчил, и сейчас станет виноват в смерти человека. Он быстро вышел.

Он не был высокого мнения о нравственных качествах родственника. Но был изумлен тем, что Мироныча донес на него, да еще и с такой скоростью. Получается, он вчера Николе сам деньги отнес и их разговор пересказал.

Часть 7

Cвобода….

Петрович вышел из отделения через другой вход и заметил, что Серега-напарник пошел в кабинет начальника.

«Не к добру это!! – с горечью подумал он, – войну, пожалуй, объявит мне теперь Никола. И Серегу, видимо, на нее мобилизует. Ну что, друг и товарищ, вот и увидим, сколько стоит твоя совесть и дружба».

Напарник скоро догнал его, заглянул в лицо, помялся:

– И что ты такого страшного натворил? Никола орет, чтобы ты заявление об увольнении по собственному желанию написал. Слюной стол забрызгал. Кричит, если не уйдет сам, урою его по полной.

– Пусть попробует, – запальчиво ответил Петрович.

Но он немного растерялся. До конца контракта у него оставалось три месяца, и уволить его можно только за грубое нарушение трудовой дисциплины. Но хотя у него за спиной тридцать лет беспорочной службы, человек при власти всегда найдет способ очернить подчиненного.

– Озверел Никола, – сказал он, не отвечая на расспросы напарника. Он знал, что его позиция не вызовет у Сереги понимания. Тот, как и большинство, жил по другим принципам. Если есть возможность выгадать, получить что-то по дешевке или задарма, – не упускай такую возможность. Честь, порядочность, принципы только мешают жить «правильно», с выгодой для себя. А уж делать что-либо во вред начальству – глупо и неосмотрительно.

– Ничего, повоюю с ним, – задиристо сказал он.