Спастись от опасных мужчин

– Кофе? Это можно.

Все так же держа во рту сигарету, он направился в переднюю часть своего гаража, слегка при этом прихрамывая.

– Джимми! – крикнул он. – Я ухожу на перерыв. Если кому-нибудь понадоблюсь, скажи, чтобы затаили дыхание и занялись обратным счетом от миллиарда до нуля.

Худосочный механик, показавший мне, где находится шеф, кивнул:

– Конечно, Бастер.

– Да, и вот еще что, Джимми… Будешь пялиться на эту девушку, и она надерет твою тощую никчемную задницу куда больнее, чем я, и в два раза быстрее.

* * *

Кабинет Бастера был крошечной, не имеющей окон каморкой, отгороженной от пространства его гаража, примерно восемь на восемь футов. Это была одна из самых неопрятных комнат, которые я когда-либо видела. В ней буквально не нашлось бы ни одного квадратного дюйма свободного пространства. Похоже, Бастер не верил в такую штуку, как шкафы для хранения документов, и пачки бумаг громоздились здесь почти до самого потолка. Флуоресцентное освещение, пол, покрытый грязным линолеумом. Часть тесного пространства занимал металлический письменный стол, за которым стояло большое, внушительное, обитое кожей офисное кресло, а напротив него, с другой стороны стола, – складной металлический стул. На накренившейся пачке залитых кофе бумаг, грозя свалиться на пол, стояла кофемашина марки «Мистер кофе», и везде валялись окурки и пепел от сигарет.

Я не смогла сдержать улыбки. Удивительно, как эта халупа еще не сгорела дотла.

– Бастер, – сказала я, – тебе надо уволить горничную. Она явно сачкует.

Тот расхохотался. Его громкий раскатистый хохот заполнил собой кабинет, даже потеснив бумаги.

– Сам не знаю почему, но не могу представить себе, чтобы тут работала горничная. – Он подошел к кофемашине и насыпал в нее молотого кофе из огромного красного контейнера объемом 48 унций[42], потом нажал на кнопку. Зажглась оранжевая лампочка, и спустя секунду машина начала и грозно фыркать и шипеть.

– Видишь, Никки? Я встречаю тебя как самую дорогую гостью. – Он криво ухмыльнулся, глядя на меня. – Свежий кофеек для свежей красотки.

Я невольно рассмеялась.

Боже, а я-то думала, что люди перестали покупать кофе «Фолджерз» еще в пятидесятых годах прошлого века.

Бастер удобно устроился в своем кресле, отодвинув в сторону кипу бумаг, чтобы освободить на столе место для своего объемистого локтя.

– Вот так мы и живем, обитатели захолустья. «Фолджерс» и пластиковые стаканчики. Вижу, тебя вконец избаловали эти «зеленые» из Беркли, только и думающие, что об окружающей среде. Может, ты уже стала веганом?

– Если уж говорить о том, кто из нас избалован, то откуда у тебя это роскошное кожаное кресло? Теперь тебе осталось только добавить к нему просторный угловой кабинет с прекрасным панорамным видом на очертания Вальехо на фоне небес.

Он ухмыльнулся:

– Пафосное кресло, да? Когда стукнуло сорок, начались проблемы со спиной. Слишком много времени провел на этом чертовом полу. И это складное дерьмо уже не катило.

Кофемашина сипло фыркнула в последний раз, и Бастер налил нам два полных стакана. Как он и обещал, пластиковых. Он взял свой стакан и закурил новую сигарету, заполнив крошечное пространство дымом.

– Если тебе нужно соевое молоко или еще что-нибудь в этом духе, я знаю классное местечко милях в тридцати отсюда.

Он развалился в своем кресле и поскреб щетину на горле.

– Как, бишь, оно называется? Ах да, Сан-Франциско!

Я рассмеялась и отпила глоток. Кофе был горячий – единственное, но достаточно важное его достоинство.

– На Рождество подарю тебе новую кофемашину. Эта отдаст концы раньше тебя.

Я познакомилась с Бастером – кто бы мог подумать? – благодаря его бывшей жене. Четвертой бывшей жене. Парадокс заключался в том, что она меня и наняла. Расторжение предыдущих трех браков убедило Бастера в том, что адвокаты могут быть полезны. Он также на своем горьком опыте узнал, что каждый развод уменьшает его состояние ровно наполовину, не говоря уже о необходимости платить алименты на содержание детей. Так что в своем четвертом разводе он решил занять более жесткую позицию и дал четкие указания своему адвокату. По-видимому, Бастер сказал ему, что, если он отступит назад хотя бы на дюйм, вечером в его гостиной будет стоять он, Бастер, чтобы спросить почему. Бастер был дюжим парнем, умевшим наводить жуть. И его адвокат стоял на своем, несмотря ни на что.