Спастись от опасных мужчин

Он поднял голову и посмотрел прямо в объектив видеокамеры, укрепленной над дверью. У него было лицо отпетого головореза, острый подбородок и очень светлые глаза. Он поднял к объективу камеры то, что достал из-за пазухи. Прямоугольник глянцевой бумаги. Моментальный снимок, сделанный «Полароидом». Мужчина вытянул руку вверх, и фотография медленно заполнила весь монитор. И тут я все поняла. Освещение, при котором был сделан снимок, было не самым лучшим, и качество съемки было неважным. Но лицо, которое было на нем изображено, я узнала бы везде, независимо от качества освещения и четкости либо размытости деталей. Это лицо было мне так же знакомо, как и мое собственное.

Я смотрела на лицо моего брата.

34

Держа ружье у бедра, я подошла к двери, открыла ее и отступила назад. Все трое стояли передо мной, не пытаясь выйти за пределы линии огня моего ружья, их пистолеты были немного опущены. Я не собиралась в них стрелять, и, что было еще хуже, они это знали.

– Никки, – сказал первый мужчина, входя в комнату, двое остальных последовали за ним. – Мы хотим с тобой поговорить.

Я подняла ружье так, что дуло оказалось менее чем в двух футах от его груди.

– Где он?

– Мы можем войти? – У него был восточноевропейский акцент.

Я отступила назад и повторила:

– Где он?

– Всему свое время. Так мы можем войти?

– Не играй со мной, – резко сказала я. – Не делай вид, будто ты зашел сюда просто затем, чтобы поискать первое издание какой-то книги. Он у вас? Где он?

– Похоже, ты встревожена. Надеюсь, ты случайно не застрелишь меня.

– Когда я застрелю тебя, это будет отнюдь не случайно. Говори, где он?

– Твой брат находится в надежном месте.

Один из двоих ухмыльнулся:

– Он передает привет своей старшей сестре.

Тот, кто сказал это, был тем самым амбалом, который выбил ногой дверь на первом этаже. Я с удовлетворением увидела краснеющие на его руке следы от когтей Бартлби. Из всех троих он был самым молодым – за двадцать, но меньше тридцати, и самым здоровенным – ростом где-то шесть футов три-четыре дюйма, с телосложением и повадками хоккейного нападающего. Вид у этого парня был такой, словно он везде ищет драки и уходит разочарованным, если не находит подходящего для этого повода. Его лицо было рябым от следов юношеских угрей, а волосы – длинными и сальными, словно он специально их чем-то смазал.

Я проигнорировала его и обратилась к первому мужчине. Судя по всему, именно он был их главарем.

– Чего вы хотите?

– Мы хотим поговорить с тобой.

– Так говорите.

Он пожал плечами, и в его светлых глазах не отразилось ничего.

– Нам надо задать тебе несколько вопросов по поводу того, что тебе стало известно. Затем, если твои ответы нас удовлетворят, мы все спокойно разойдемся по домам.

– Я не скажу ни слова, пока не увижу своего брата.

Он улыбнулся:

– Ничего другого мы и не ожидали.

Ожидали. С чувством бессилия я поняла, что все, что я делаю и говорю, только играет им на руку.

– Хорошо. Привезите его сюда.

– Нет, это мы поедем к нему, – поправил меня главарь этой троицы. – Опусти ствол. Ты поедешь с нами.

Я засмеялась:

– Еще чего!

Его глаза были неестественно светлые, а их взгляд был равнодушен, как у рептилии.

– Ты неправильно понимаешь ситуацию. Возможно, я был слишком вежлив, – сказал он.

Улыбка сползла с его лица, и он четко произнес, выговаривая слова с чуть заметным акцентом:

– Давай попробуем еще раз. Положи ружье и езжай с нами, иначе наш приятель, который сейчас присматривает за твоим младшим братом, ножовкой отпилит ему ступни.

Я задумалась, пытаясь найти выход из этой ситуации. Но выхода у меня не было. Это знали и они, и я. Я могла сделать вид, что у меня есть выбор, но не стала этого делать и пожала плечами. Бессмысленно тянуть время. Чем скорее я смогу добраться до Брэндона, тем лучше. Я положила ружье на пол.

– Тогда едем.

– Сначала мы тебя обыщем, – сказал амбал.

И он начал ощупывать меня, причем, в отличие от Руби, отнюдь не старался быть корректным. Я чувствовала, как его руки лапают меня во всех местах, где мне совсем не хотелось чувствовать чужие мужские руки. Он обыскивал меня, не торопясь, ухмыляясь, когда ему попадались мой «Дерринджер», моя маленькая дубинка, мой кастет. Он бросил все это на стул и снова ухмыльнулся, глядя на меня:

– Что такая миленькая маленькая сучка, как ты, делает со всей этой прикольной фигней? Нравятся игры?

Я чувствовала его кислое дыхание на моем лице. С такими повадками и таким угреватым лицом в подростковом возрасте ему вряд ли было легко находить девушек, которые соглашались бы с ним встречаться.

Третий мужчина, невысокий, кряжистый, с бритой головой, громил мой кабинет, обыскивая его. Раздался грохот, когда он опрокинул на пол мой шкаф для бумаг. Через несколько минут он вернулся, держа в руке мою сумку.

– Ничего из того, что нам нужно.

Некоторое облегчение от того, что он не сумел найти фотографий, тут же сошло на нет, когда я подумала о том, что это, возможно, уже не имеет значения. Увижу ли я когда-либо эти фотографии опять, узнаю ли, что именно мне пыталась сказать Ли?