Спекулятивный реализм: введение

Некоторые критики обвиняли Мейясу в «фетишизации математики», имея в виду, что он слишком сильно зависит от математических процедур как привилегированного способа доступа к истине. Хотя это возражение имеет смысл, не вполне ясно, так ли это; в Голдсмитсе он сделал несколько оговорок, почему это не так. На мой взгляд, есть более серьезная проблема: он склонен фетишизировать время, и приведенный только что пример – лишь один из случаев. Далее в книге мы найдем и другие симптомы его почти исключительной озабоченности временем. Например, хотя Мейясу выдвигает радикальный тезис, что законы природы могли бы измениться в любой момент без всякой на то причины, он не говорит, что разные законы природы могли бы в одно и то же время действовать в разных частях Вселенной. Столкновение с контингентностью это то, что может случиться с нами когда-нибудь, когда мы увидим, как законы природы беспричинно меняются на наших глазах, но это не то, что мы могли бы наблюдать, двигаясь в пространстве к далекой планетной системе. Другой пример: Мейясу считает, что нет никакой конкретной причины, почему в будущем при соударении бильярдные шары не могли бы – вместо того, чтобы отрикошетить друг от друга в противоположные стороны – взорваться, или превратиться в цветы, или любые другие вещи. Повторюсь, он убежден, что казуальная необходимость разворачивается только с течением времени, забывая при этом, что такому «диахроническому» причинению параллельно «синхроническое», которое существует в любой данный момент, а не на протяжении времени. К примеру, атомы золота, по-видимому, всегда образуют химическое соединение золота со специфическими качествами золота. Мейясу оставляет в своей системе возможность беспричинного изменения этого химического закона в будущем, но ничего не говорит о том, почему этот закон должен быть необходимым в этот самый момент. Почему прямо сейчас не может быть так, что совокупность атомов золота в одних случаях дает нам соединение золота, в других – платины, а в третьих – углерода или урана, [и все] в этот самый момент? В общем, для Мейясу наш с вами текущий момент времени или наше возможное пространственное путешествие по Вселенной это довольно унылые истории, управляемые железобетонной природной необходимостью. Лишь время предвещает спекулятивному философу сногсшибательные сюрпризы.

Вплоть до настоящего времени не было никаких свидетельств того, что Мейясу относится к этому возражению всерьез. Как раз наоборот. В 2012 году в своей берлинской лекции он мимоходом высказывает презрительное замечание в адрес тех, кто обвиняет его в приоритетности времени перед пространством, как если бы это возражение было очевидно беспочвенным и банальным, достойным лишь усмешки. В другом месте – на новых страницах, добавленных в англоязычную версию «После конечности» (они отделены звездочками[552]) – он также отвергает возражение, что ваза, падающая в доме за городом и без свидетелей, составляет для корреляционизма точно такую же проблему, как доисторическое событие, произошедшее во времена, когда никакого сознания еще не существовало. Падающая ваза, отвечает Мейясу, это просто «лакуна» в сознании, в точности как когда Гуссерль говорит, что хотя сейчас не видит заднюю стену своего дома, в любой момент, когда пожелает, может легко обойти его и увидеть эту стену. По заключению Мейясу, «традиционный контр-аргумент от происшествия без свидетелей […] не представляет никакой опасности для корреляционизма, потому что это возражение опирается на событие [произошедшее в то время], когда в мире уже есть данность […] Ведь когда я говорю о пространственно удаленном событии, это событие не может не происходить в одно время с сознанием, в настоящее время исследующим его»[553]. Однако тем самым вопрос просто обойден, а во внимание принята только одна из сторон обсуждаемого тезиса, а именно тезиса о том, является ли нечто, предшествующее во времени всякой мысли, более опасным для корреляциониста, чем то, что существует прямо сейчас, но не засвидетельствовано ни в какой корреляции. Это важно, потому что это один из нескольких случаев, в которых Мейясу, как кажется, одержим хаотическими потенциями времени и в то же время предполагает, что одновременные события во всех частях Вселенной и во всех отношениях часть-целое должны автоматически подчиняться одним и тем же железобетонным законам природы.

Его, на первый взгляд, ужасающий гипер-хаос относится только к будущим моментам, но не к тому, что происходит прямо сейчас.