Спэнсер Коэн. Книга 3

До отеля мы добрались быстро, сказать по правде, можно было бы и прогуляться.

Но Льюис настоял на поездке, так что возражать мы не стали. Не то чтоб он не знал дорогу…

Льюис довез нас до входных дверей и припарковался. Мы отмахнулись от парковщика и, открыв багажник, вытащили свои сумки.

— Даем вам несколько часов. — Льюис взглянул на часы. — Что если мы вернемся в четыре?

Инстинктивно я посмотрел на часы. В запасе у нас было пять часов.

— Превосходно. — Прежде чем он успел вернуться в машину, я задал вопрос: — Мы пойдем на кладбище?

Льюис замер, и его черты исказила печаль.

— Да. Конечно.

Я улыбнулся самой обнадеживающей улыбкой, какую только умудрился изобразить.

— Льюис, я действительно рад тебя видеть.

Наконец — то он улыбнулся.

— Взаимно.

Они с Либби уехали, а мы с Эндрю зарегистрировались в номер. Я вручил свою кредитку, расписался, с радостью принял карту — ключ и направился в наш номер.

Измученные, мы рухнули на кровать.

Мы оба изучали потолок, и Эндрю вслепую дотянулся до моей руки.

— Как себя чувствуешь?

— Устал.

Он засмеялся.

— Я про Льюиса. Кажется, он искренен.

— Да.

— Вы похожи, — сказал Эндрю. — Конечно, минус борода, и волосы у него чуть темнее, но да, вы очень похожи.

— Он сексуальный?

Эндрю хмыкнул, но звук быстро стих.

— Ты все еще настороже.

Я повернул голову и посмотрел на него. Он уже разглядывал меня.

— Разумеется. Но он вроде бы серьезен? Вряд ли он пригласил меня для того, чтоб в очередной раз сделать больно.

Эндрю не сводил с меня глаз.

— Он похож на парня, который отчаянно пытался связаться с единственным оставшимся у него братом. В его глазах плещется грусть. И он смотрит на тебя так, словно не может поверить, что ты в самом деле приехал. Он не играет, Спэнсер. Он тебя пригласил, потому что ты ему нужен.

Я поднес его руку к губам и поцеловал костяшки.

— Спасибо.

Он медленно моргнул.

— Сначала сон. Пару часов. Потом секс. Решил, что ты должен быть в курсе.

Я хохотнул и, чувствуя, как сон манил меня к себе, закрыл глаза.

— Спасибо, что находишься рядом.

Он перекатился на бок, подмял подушку под голову и закрыл глаза.

— Пожалуйста.

Я наблюдал, как он засыпал, до тех пор, пока мои веки не отказались сотрудничать.

* * *

К моменту приезда Льюиса мы уже приняли душ, переоделись, хорошенько поели и чувствовали себя человечнее, чем во время завтрака. День был погожим и теплым. Небо было таким же голубым, каким я помнил из детства.

Льюис улыбнулся букетам, которые мы держали, но ничего не сказал. Думаю, и не нужно было.

— Готовы? — спросил Льюис. Он интересовался не тем, были мы готовы загрузиться в машину или нет. Он хотел знать, был ли я готов увидеть могилу Арчера. Неужели хотя бы один человек мог быть по — настоящему готов попрощаться?

Я кивнул, и Эндрю присоединился ко мне на заднем сиденье. Льюис уселся за руль, а Либби нам улыбнулась.

— Выспались?

— Да, спасибо, — вежливо отозвался Эндрю. И не сказав больше ни слова, Льюис повез нас на кладбище Уэверли.

Припарковавшись, мы с Льюисом зашагали бок о бок, а Либби и Эндрю шли позади нас. Льюис указывал путь, а я следовал за ним. Какое — то время мы брели по бетонной тропке, похожей на венку, что бежала к сердцу кладбища, и тут Льюис заговорил:

— Э — э… Церемония была прекрасной. И приватной.

Он свернул на тропу поменьше и замедлился. Не имело смысла указывать, которая из могил была Арчера. Она была самой новой. Я протяжно выдохнул и попытался собраться с мыслями.

Либби коснулась руки Эндрю.

— Отойдем…?

Было ясно: она хотела дать нам с Льюисом возможность побыть наедине. Эндрю вопросительно на меня взглянул, безмолвно спрашивая, стоило ли ему уйти. Я кивнул, и Эндрю опустил ладонь мне на спину и чмокнул в щеку.

— Буду неподалеку.

Мы смотрели им вслед. Эндрю по — прежнему держал в руках букет цветов. Они с Либби направились к краю утеса. Кладбище Уэверли было всемирно известно благодаря виду на Тихий океан. Но мои глаза были сосредоточены на мраморном надгробии. Арчер Коэн. Я аккуратно положил цветы на могилу.

— Привет, братишка. Давно не виделись, да? — Я сглотнул ком в горле и сделал шаг назад. Несколько секунд мы с Льюисом пытались перевести дух. — Как он умер?

Льюис откликнулся шепотом:

— Он повесился.

Я опустил голову и выдохнул. В груди разливалась жгучая боль.

— Когда я спросил, связано ли это со мной, ты сказал «напрямую нет». Что ты имел в виду?

Льюис оглядел кладбище. Глаза его слезились, но слезы так и не пролились.

— Он оставил записку. — Льюис покачал головой, а потом посмотрел на меня. — Он был геем.

И словно по щелчку, появилось ощущение, будто меня ударили в сердце.

— Он сказал, что осознавал, что наши родители никогда не поймут. И ему не удастся состыковать того мужчину, которого они хотели бы видеть, и другого, которым он являлся.

Он больше не мог… жить с чувством вины и разочарования.

— О, боже.

Льюис кивнул, и по щеке скатилась слезинка.

— Он винил их. О чем им и заявил. Он сказал, что теперь на их совести смерти двух сыновей. — Он сверлил меня взглядом. — Они считали тебя мертвым. Не его.

Я нервно выдохнул, глаза мои застилали слезы. Это было чересчур.