Спенсервиль

Энни прижалась к нему, устроилась на нем поудобнее, и так они и лежали некоторое время на берегу. Киту даже показалось, что она задремала, но тут Энни спросила:

— Когда?

— Что когда?

— Когда мы с тобой сбежим отсюда?

— Н-ну… а что ты думаешь насчет того, чтобы просто переехать жить ко мне?

Энни скатилась с Кита и уселась рядом с ним на корточки.

— Невозможно, Кит, — ответила она, внимательно глядя на него. — Здесь тебе не Вашингтон. Тут не меняют партнеров так вот запросто. Здесь сбегают вместе. Всегда сбегают. Иначе нельзя. Ты и сам это знаешь.

— Знаю. Но я не хочу никуда убегать, Энни.

— Другого выхода нет. Я уеду с тобой куда ты захочешь, — добавила она. — А здесь… нет, невозможно.

— Ну ладно… но вначале я с ним поговорю.

— Нет. Он может потерять над собой контроль и прибегнуть к силе.

Именно этого Кит и хотел. А потому ответил:

— Мы с ним просто поговорим как мужчина с мужчиной, вот и все.

Энни смерила его долгим пристальным взором, потом проговорила:

— Кит, посмотри на меня.

Он сел и поднял на нее глаза.

— Да?

— Обещай мне, что ты ничего с ним не сделаешь.

Кит промолчал.

Энни положила руки ему на плечи.

— Я знаю, что он ударил тебя, и знаю, что ты не из тех, кто прощает или забывает такие вещи. Но не своди с ним счеты. Пусть все останется как есть. Ради меня.

Кит снова ничего не ответил.

— Пожалуйста, — сказала она. — Пусть его судьбу решают Господь Бог или горожане Спенсервиля. Нам с тобой незачем иметь такое воспоминание во всей нашей последующей жизни. Он ведь все-таки отец Тома и Венди, — добавила она.

— Обещаю, что не стану его убивать.

— Никакого насилия вообще, Кит. Пожалуйста. Даже бить его не надо, хоть он это и заслужил. — Она обхватила его голову ладонями. — Хуже того, что мы собираемся с тобой сделать, для него ничего и быть не может. Давай на этом и остановимся.

— Хорошо. Обещаю.

— Я люблю тебя. — Она наклонилась и поцеловала его.

— Пойдем, я тебя провожу, — сказал он, поднимаясь.

— Может быть, прогуляемся прямо по ручью?

— Хорошо. — Пока Энни подбирала свои колготки и туфли, Кит стянул с себя ботинки и носки, оставив их на берегу, закатал штанины, забросил на плечо ружье.

Держась за руки, они пошли по воде в сторону озера.

— Мне нужна неделя, чтобы привести в порядок все свои дела, — сказала Энни. — Это не слишком долго?

— После того как мы ждали двадцать пять лет — нет.

Она сжала его руку.

— А куда мы поедем?

— У тебя паспорт есть?

— Нет. Но я могу подать заявление.

— Только не отправляй его с нашей городской почты.

— Да, я знаю. Съезжу в Толидо.

— Вначале мы поедем в Вашингтон. И захвати с собой все свои документы и личные бумаги.

— Ладно. Никогда не была в Вашингтоне.

— А какой из европейских городов тебе больше всего нравится?

— Рим.

— Значит, поедем в Рим.

— Ты серьезно?

— Если ты серьезно, то и я тоже.

Она немного подумала, потом ответила:

— Я — да.

Он искоса взглянул на нее и спросил:

— А ты понимаешь, что это такое — оставить дом и уехать?

— Нет; но когда я с тобой, я чувствую себя дома. Кажется, это и называется безоглядной любовью, да?

— Мне это знакомо. Но ты подумала о том, как будешь себя чувствовать, когда начнешь тосковать по детям, по дому, по друзьям и знакомым?

— Да. Подумала. Но пора уже Энни Прентис поступать так, как ей самой того хочется.

— А твоя работа? Ты по-прежнему заведуешь тем магазином при госпитале?

— Да, и мне это нравится, но не такая уж это захватывающая карьера. Это единственное, что одобрил муж, — добавила она. — Мужчин там нет, денег мне не платят, по выходным работать не приходится, рабочее время определяю я сама, и к тому же почти напротив его работы.

— Да, я видел, когда приезжал в город, — кивнул Кит.

— А ты не будешь возражать, если я пойду работать?

— Можешь делать все, что тебе хочется.

— И мне можно будет задерживаться на работе, приносить работу на дом, на выходные, ездить вместе с мужчинами в командировки?

— Не перегибайте палку, миссис Прентис.

Она улыбнулась и сжала его руку.

Они шли по ручью — неглубокому, примерно по щиколотку, — обходя торчавшие из воды камни, и Киту доставляло удовольствие ощущать ступнями илистое дно, чувствовать в своей руке ладонь Энни.

— Быть может, когда-нибудь мы снова вернемся сюда, — проговорила она.

— Возможно.

— А что чувствуешь ты, Кит? Здесь ведь и твой дом тоже. Ты бы не хотел тут остаться?

— Хотел бы, но я же понимаю, что это невозможно. Быть может, когда-нибудь.

Энни задумалась, потом проговорила:

— Если бы… его тут не было…

— Что он станет делать, если его уволят?

— Он тут не останется, — ответила она. — Не сможет. Для него это было бы унижением. А кроме того, очень многие втайне ненавидят его. Знаешь, — добавила она, — если миссис Бакстер сбежит с другим, для него это станет таким унижением, что, возможно, он сам подаст в отставку и уедет из города. Тогда мы сможем вернуться, если захотим.

Кит кивнул, потом спросил:

— А куда бы он мог уехать?