Спенсервиль

— Ну что ж, у нас действительно были в жизни особые моменты. Но, как ты сам когда-то сказал, мы тогда совершили немало дерьмовых поступков. Ты, например, прислал мне то гнусное письмо. Нет, я не обижаюсь. Я получал тогда такие же письма от совершенно незнакомых мне людей. Все мы в то время без конца говорили о любви, о любви и только о любви, а многие наши поступки диктовались ненавистью. И мои тоже, — добавил он. — Когда я получил то твое письмо, мне в самом прямом смысле слова хотелось убить тебя. И я бы это сделал, если бы ты оказался где-нибудь поблизости.

— Ну что я могу сказать… Мы были молоды. Происходили бури на Солнце, Марс и Юпитер выстроились на небе в одну линию, или как там это называется, цены на «травку» упали, и мы вели себя как раздолбаи и стебанутые. А если бы всего этого не было, то сидели бы мы с тобой вчера вечером «У Джона», материли бы низкие цены на сельскохозяйственную продукцию и низкую зарплату на железной дороге, а Билли Марлон, возможно, если бы он не попал тогда во Вьетнам, стал бы хозяином этого бара и членом городского совета. Господи, не знаю я, что еще могло бы быть. — Джеффри откусил булку и продолжил: — Что-то из того, кем мы стали, было заложено в наших генах, что-то в нашей культуре, что-то было предопределено расположением звезд, а какая-то часть — нашими собственными поступками. И у тебя, и у меня, и у Клиффа Бакстера, и у Энни Прентис, и у Билли Марлона. Мы ведь все родились в один год и даже в одном роддоме. Не знаю, нет у меня никаких ответов.

— И у меня тоже нет. Знаешь, я хочу попросить тебя еще об одном одолжении. После того как я уеду, посмотри, нельзя ли чем-то помочь Марлону. Он живет на ферме Каули. Может быть, его можно как-то устроить в госпиталь для ветеранов войны.

— Обязательно. Добрая ты душа.

— Только не забудь.

— Наверное, у тебя сейчас полное раздвоение чувств, — проговорила Гейл. — Только приехал, и опять уезжаешь из дому, пускаешься в полную неизвестность, начинаешь новую жизнь с новым человеком. Что ты сейчас сильнее чувствуешь: радостное возбуждение или страхи и опасения?

— Да всего понемногу.

Они кончили завтракать, и Гейл спросила, нет ли у Кита лишней зубной щетки.

— Должна быть. Сейчас поищу. Пойдем наверх.

Они поднялись наверх и вошли в комнату Кита. Он открыл гардероб.

Гейл увидела висевшие там форму, кортик, пуленепробиваемый жилет, прочие принадлежности той профессии, которая требовала такого особого снаряжения.

— Чем же ты все-таки занимался? — спросила она.

— Всякой всячиной. — Он достал из шкафа свою М-16. — Последние двадцать пять лет главным образом тем, что воевал с коммунистами. И мне, и им это занятие осточертело практически одновременно.

— Ты хоть испытывал от этого какое-то удовлетворение?

— Под конец примерно такое же, как и ты от твоей работы. Вот, смотри: эта штука называется «переключатель вида огня». Сейчас стоит на предохранителе. Переводишь сюда — и можно стрелять. Достаточно только нажимать на спусковой крючок. Каждый следующий патрон подается автоматически, затвор взводится тоже автоматически. Это магазин. Вмещает двадцать патронов. Когда расстреляешь весь магазин, нажимаешь вот эту защелку, и он выскакивает. После этого вставляешь новый магазин, вот так, чтобы раздался щелчок, потом передергиваешь эту рукоятку назад, чтобы дослать патрон в патронник, и можно снова стрелять в автоматическом режиме. — Кит протянул ей винтовку.

— Какая она легкая! — удивилась Гейл.

— Да, и отдача у нее не сильная.

Гейл попробовала снарядить магазин, вставить его, дослать патрон в патронник, потом прицелилась.

— Ничего сложного, — сказала она.

— Совершенно верно. Она рассчитана на таких, как Билли Марлон. Простая, легкая, прицеливание элементарное, и здорово бьет. Все, что от тебя требуется, это решимость нажать на спуск.

— Насчет последнего я не уверена.

— Тогда нечего ее и брать.

— Нет, я все-таки возьму.

— Ладно. Вот для нее чехол. В этих боковых карманах четыре полностью снаряженных магазина, а в этом — оптический прицел, но он тебе не понадобится: им пользуются только для стрельбы на большую дистанцию. Не думаю, что тебе действительно придется ввязываться в перестрелку с полицией Спенсервиля, но, имея такую штуку под кроватью, спать ты будешь спокойнее. Годится?

— Годится, — кивнула Гейл. — Я сейчас пойду отопру багажник, а потом уведу Джеффри на прогулку. — Она спустилась вниз, и через несколько минут, за которые он успел переодеться, Кит из окна увидел их уже возле амбара. Тогда он тоже спустился, вышел через заднюю дверь и положил в багажник, рядом с пустыми коробками, чехол с винтовкой. После чего закрыл багажник, вернулся в дом и налил себе еще чашку кофе.

Вскоре вернулись и Гейл с Джеффри.

— Как все-таки у тебя тут хорошо, — сказала Гейл. Они еще немного поболтали о каких-то пустяках, потом Гейл проговорила: — Ну что ж… пора ехать. — Она обняла Кита и поцеловала его. — Удачи тебе, Кит. Позвони или напиши.

— Напишу. А вы пока обратитесь в какую-нибудь охранную фирму в Толидо — пусть они проверят ваш телефон, и купите себе аппарат в машину.