Спенсервиль

— Да, конечно. Так вот, эта женщина из городского совета, Гейл Портер, она вроде как бы вела собрание. Муж ее тоже там был, и у них там… была масса свидетелей.

— Каких свидетелей? Там что, мать твою, было — собрание или суд?

Тим Ходж ответил не сразу. Помолчав немного, он сказал:

— Ну, там у них выступало несколько человек, которые высказывали… своего рода претензии в ваш адрес.

— Кто, например?

— Ну, например, Мэри, жена Боба Арлеса, и еще одна женщина, ее звали Шерри… со странной такой фамилией.

— Коларик?

— Да.

Вот черт!

— И что она сказала?

— Какая из двух?

— Обе! О чем эти суки там врали?

— Н-ну… Мэри говорила о том, как вы берете что-нибудь в магазине и подписываете чек на большее количество бензина, чем залили на самом деле…

— Хрен с ней. А другая сука что говорила?

— Н-ну… что-то насчет… она говорила, что вроде бы вы… вы с ней… что между вами вроде бы что-то было…

Боже правый!

— Ты хочешь сказать, она вышла там перед всеми, кто был в церкви, и… что она там наврала?

— Сказала, что вы с ней спите. Что это продолжается уже какое-то время. Что вы оплатили ее штрафы за парковку или что-то в этом роде, и она вынуждена с вами трахаться, чтобы таким образом вернуть долг. Она со всеми подробностями рассказывала, — добавил Ходж.

— Брешет, сука!

— Да.

— И люди что, поверили этому?

— Н-ну… лично я нет.

— Слушай, заезжай-ка ко мне после обеда, попьем кофейку, заодно расскажешь мне обо всем, что ты там вчера видел и слышал. Часика в три. И кстати, послушай, что люди говорят, а сам не распространяй эти сплетни дальше.

— Хорошо, шеф.

Бакстер повесил трубку и уставился в окно на Главную улицу.

— Черт побери! — Он грохнул кулаком по столу. — Суки чертовы, ни одной доверить нельзя, ни одна не способна держать язык за зубами!

Он задумался над тем, как все это может сказаться на его положении; но в конце концов пришел к выводу, что сумеет удержать события под контролем. Шерри Коларик — проститутка, такой свидетельнице никто не поверит. Мэри Арлес — это посерьезнее, но он сделает так, что муж живо заставит ее закрыть свой трепливый рот на замок. Интересно, что еще говорилось на этом собрании, подумал Бакстер. Он пододвинул к себе листок бумаги и начал составлять список, поставив в него первым имя Кита Лондри, потом Шерри Коларик и Мэри Арлес, затем Гейл Портер и — просто как Портера — ее мужа, имени которого он не помнил; затем, поколебавшись, он все же вписал в свой список пастора Уилкеса, подумал еще немного и внес имя Боба Арлеса, просто на всякий случай. Он бы включил туда и Энни, но в этом не было необходимости: она и так постоянно была на самом почетном, первом месте в еженедельном перечне всех тех, кто отравлял Клиффу Бакстеру жизнь.

Бакстер налил себе кофе из термоса и сделал из чашки несколько глотков. Да, события явно выходили из-под контроля. Пора начинать кое-кому врезать, иначе дело не ограничится одной только испорченной неделей — испорченной может оказаться вся дальнейшая жизнь.

Бакстер встал и вышел в общую комнату, в которой Уорд вводил в компьютер записанные накануне номера машин, получая в ответ распечатку имен и адресов их владельцев.

— Вырубай эту херню, — проворчал Бакстер и, когда Уорд отключился от компьютера службы регистрации автотранспорта, спросил: — У тебя есть отчет о перемещениях Лондри вчера вечером?

— Разумеется. — Уорд протянул начальнику отпечатанный на машинке листок, и Бакстер быстро пробежал его глазами.

— Крюг видел, как в семь тридцать Лондри уехал из дома, потом в восемь тридцать пять Крюг, ты и другие видели его на стоянке у церкви Святого Джеймса, так? — спросил Бакстер.

— Так. Собрание еще продолжалось, но, по-моему, он вышел оттуда рано, задолго до конца.

— И что потом?

— Ну, потом Лондри и Уилкес пошли к пастору в дом. Я поехал к дому самого Лондри и стоял на дороге 28, ярдах в двухстах от поворота к его ферме, но не видел, чтобы кто-нибудь подъезжал. Но потом я заметил свет у него на втором этаже и позвонил ему из машины по телефону, и он ответил. Не понимаю, как он оказался дома, разве что подъехал с юга, по тракторным дорогам. Должно быть, он решил, что мы будем его поджидать около дома, и перетрусил. Там, в отчете, все это есть, — добавил Уорд.

Бакстер снова взглянул на листок и уточнил:

— Ты ему позвонил, и он ответил — это было в десять тридцать восемь, так?

— Угу.

— Он к этому времени уже добрый час как мог быть дома.

— Вполне возможно. Вопрос, как долго он просидел у Уилкеса и не заезжал ли куда после него. Но, как я уже сказал, по-моему, он явно добирался до дома окольными путями. Был перепуган.

— Да. Похоже, вы его действительно заставили перетрусить. А какие-нибудь другие машины заезжали на ферму или выезжали с нее?

— Нет.

— После того как ты ему позвонил, ты еще там оставался?

— Нет, я решил, что он уже вернулся совсем и больше никуда не поедет, ляжет спать. Но примерно через час я опять проехал мимо, и свет у него наверху еще горел. Что вы обо всем этом думаете, шеф?

— Ничего. Я буду в закусочной «Не выходя из машины», позавтракаю.

— Да, шеф.