Спецназ Берии. Первый бой

«Цыц, мать! – одёрнул её супруг. – Сын во взрослую жисть идёт».

«Это по этому поводу тебя в сельсовет вызывали?» – снова обратился он к сыну.

«Да. Комсомольскую путёвку вручили. Буду в железнодорожном депо работать. А там поглядим…»

«Ну, дело хорошее. Мы, Аверкины, завсегда трудом себя обеспечивали. И уважение от того имеем. – Он встал, подошёл к сыну. Володя, помнится, привстал ему навстречу, осознавая всю серьёзность момента. – Ладно, смотри не балуй там. Москва, она как поднять, так и поломать может. Смотря как себя поставишь».

Он обнял сына, потрепал его за чуб и вышел из хаты. Только тогда мать позволила себе подать голос: «Сыночек! Как же?»

«Мам, да чего ты в самом деле? Всё ж нормально. Не пропаду! Слесарному делу обучен. Поселят в общежитии. Эх, жизнь начнётся! Тут радоваться надо, а ты плачешь».

«Ладно, ладно, это я так… Не обращай внимания… Ты хоть не забывай весточки слать…»

– Эй, Аверкин, чего замолчал? – вернул его к жизни голос Ануфриева.

– Да нахлынуло чего-то…

– Семья-то большая, спрашиваю?

– Отец с матерью, да нас пятеро братьев. Я средний.

– Остальные тоже воюют?

– Младший только непризывного возраста. А остальные – да. Старший, Алексей, в пехоте. Второй, Павел, уже служил, когда началась война. Финскую прошёл. Сейчас лейтенант, командует артиллерийской батареей. Третий, Яков, тоже срочную служил на Балтийском флоте. Ему, как и Павлу, даже мобилизоваться не пришлось. Он из нас самый богатырь. Под два метра ростом, около ста кило. На кузнице молотобойцем работал. Да и во флот, видимо, не случайно попал. Дыхание мог больше пяти минут задерживать! Нырнёт, бывало, на спор, думают, утонул уже, а он тут как тут. У всех аж глаза на лоб, а ему весело.

– И правда богатырь! Да и ты здоровьем не обижен. У вас, видимо, косточка в семье такая, богатырская.

– Что есть, то есть, – не без гордости согласился Аверкин, бросив очередной ловко очищенный клубень в гигантскую алюминиевую кастрюлю.

В следующий раз о себе рассказывал Лазарь Паперник. Даже не столько о себе, сколько о любимом заводе, на котором прошёл путь от ученика до начальника цеха.

– Эх, ребята, знали бы вы, какое это увлекательное дело – собирать часы! И насколько интересен сам по себе часовой механизм, каждый элемент – залог работы сложной системы. Особенно завораживает, когда смотришь на всё это в микроскоп, разглядываешь, как работает одномоментное зацепление или как передаётся импульс от вилки к эллипсу баланса. Сама база, на которой крепятся мосты, детали и опоры часовых колёс, называется «платина». Она как скелет у млекопитающих, на котором держатся внутренние органы. Самая большая деталь каркаса. Так вот, мой цех как раз занимался изготовлением платин и корпусов. Ребята все как на подбор – комсомольцы и ударники. Лучший цех на заводе! Вот, правда, подвёл я их очень…

– Чем же это, Лазарь? – поинтересовался дежуривший с ним Алексей Олесик.

– Да тем, что на войну ушёл, никому ничего не сказал. Ох и обиделись они на меня, крепко обиделись. И Валя Сибиряков, и Николай Пискарёв, и Вася Ерохин, и Борис Рейзин, Рубинчик, Катя, Люся, Зельма… У всех же бронь! А я к директору – так, мол, и так, хочу воевать. Он поначалу в штыки, а потом сдался. Ну, я ноги в руки – и на «Динамо». Ребята, как узнали, бойкот объявили. А мне что, весь завод за собой тащить? Кто-то же должен работать. А я не мог, раз такая ситуация. Даром, что ли, тренировался.

– И то верно, Лазарь. Такой лоб здоровый, а будешь часики клепать, когда вся страна воюет, – решил подначить его Храпин.

– Э, не скажи. Без часов тоже много не навоюешь. Думаешь, зря, что ль, у каждого командира часы? Для шика? А как атаку одновременно начинать с разных флангов? Так что ты часы не трожь! Это вещь на века. На нашем Первом часовом заводе лучшие в мире часы делают. Куда там немцам и швейцарцам!

– Как ты вообще попал туда? – интересовались товарищи.

– Не поверите. Приехал из своей Славуты в Москву с пятнадцатью рублями в кармане. Мне тогда ещё четырнадцать лет было. А вместе с деньгами лежал заветный адресок дяди-москвича. Он-то меня и определил учеником фабзавуча. Ну и пошло: токарь, фрезеровщик, наладчик станков, техник по инструменту, диспетчер и, наконец, начальник платино-корпусного цеха. Возглавлял заводской комитет комсомола. Эх, интересная жизнь была! Да и сейчас интересно. Только горя много вокруг…

Не менее важное значение, чем учёбе и практическим занятиям, придавалось в бригаде пропагандистской работе. Помимо политинформирования, проводимого чаще всего силами самих бойцов, организовывались встречи с интересными людьми.

Однажды политотдел бригады пригласил выступить перед личным составом Героя Советского Союза чекиста-пограничника Николая Матвеевича Руденко. На сцену поднялся худощавый, уже не молодой человек со шпалой на зелёных петлицах и звездой на рукаве – старший политрук.